Моби Дик, или Белый Кит

– Скрестите руки, сэр, поднимите голову. А теперь повторяйте за мной. Клянусь, как только Стилкилт оставит меня, вытащить шлюпку на остров и пробыть там шесть дней. Пусть молния поразит меня, если я этого не сделаю.

– Хороший ученик! – засмеялся Стилкилт. – Адью, сеньоры! – и, прыгнув в море, он поплыл к своим товарищам.

Проследив, как шлюпку вытащили на берег и подтянули к кокосовым пальмам, Стилкилт продолжал своё плавание и в должное время достиг Таити, места своего назначения. Там удача улыбнулась ему; два судна готовились отплыть во Францию, и судьба позаботилась о том, чтобы на них не хватало как раз того количества матросов, которое он возглавлял. Они нанялись на эти суда, навсегда избежав опасности встретиться со своим прежним капитаном, если бы тот вдруг паче чаяния решился навлечь на них законное возмездие.

Спустя десять дней после отплытия французских судов прибыл вельбот, и капитан завербовал несколько более или менее цивилизованных таитян, которые немного знали морское дело. Зафрахтовав небольшую местную шхуну, он возвратился на ней к своему судну и, обнаружив, что там всё благополучно, продолжал плавание.

Где сейчас Стилкилт, джентльмены, никто не знает, а на острове Нантакет вдова Рэдни всё глядит на море, которое не возвращает мертвецов, всё видит во сне страшного Белого Кита, который погубил её мужа.

* * *

– Вы кончили? – тихо спросил дон Себастьян.

– Да, дон.

– Тогда, умоляю вас, скажите мне по правде: действительно ли всё так и произошло, как вы сейчас рассказали? Это кажется совершенно невероятным! Из надёжного ли источника узнали вы эту историю? Простите мне мою настойчивость.

– Простите и нас, сэр мореход, но мы все присоединяемся к просьбе дона Себастьяна, – закричали и остальные, не скрывая жадного любопытства.

– Найдётся ли в Золотой гостинице святое Евангелие, джентльмены?

– Нет, – сказал дон Себастьян. – Но я знаю достойного патера поблизости, он не заставит меня ждать, если я обращусь к нему. Я пойду за Евангелием. Но хорошо ли вы подумали? Это может обернуться очень серьёзно для вас.

– Могу я попросить вас привести также и патера, дон?

– Хотя в Лиме сейчас и не бывает аутодафе, – сказал один из присутствовавших другому, – боюсь всё же, как бы нашему другу моряку не пришлось иметь дело с отцами-епископами. Луна светит так ярко, давайте лучше спрячемся в тень. Не знаю, зачем это было нужно…

– Простите, что я побежал за вами, дон Себастьян. Могу я также настоятельно просить вас взять самое большое Евангелие, какое там будет?

* * *

– Вот и патер, он принёс вам Евангелие, – сказал дон Себастьян торжественно, возвращаясь с высоким и степенным человеком.

– Дайте я сниму шляпу. А теперь, достойный пастырь, станьте на свету и держите Священное Писание передо мной, чтобы я мог коснуться его:

– Да поможет мне небо, клянусь честью в том, что история, которую я рассказал вам, джентльмены, верна в своей сути и основных частях. Я знаю, что это правда, это случилось на нашей планете, я был на том судне, я встречал тех матросов, я виделся и беседовал со Стилкилтом после смерти Рэдни.

Глава LV. Чудовищные изображения китов

В самом недалёком будущем я нарисую вам, насколько это возможно сделать без помощи полотна, достоверный портрет кита, каким он в действительности представляется глазам китобоя, когда собственной тушей он оказывается пришвартованным к борту судна, так что по нему даже ходить можно. В связи с этим целесообразно будет предварительно обратиться к тем на редкость фантастическим образам китов, которые ещё и по сей день успешно взывают к доверчивости обывателя на суше. Наступило время просветить мир на этот счёт, доказав полную ошибочность подобных представлений.

Весьма вероятно, что первоначальным источником этих образных заблуждений были древние индусские, египетские и греческие скульпторы. С тех самых изобретательных, но не очень гонявшихся за точностью времён, когда на мраморных панелях храмов, на пьедесталах статуй и на щитах, медальонах, кубках и монетах дельфин изображался закованным, наподобие Саладина[200], в латы и облачённым в шлем, вроде святого Георгия[201], с тех самых пор эти вольности изобильно допускаются не только в обывательском представлении о китах, но подчас даже и в научном.