Мобильник

Клай попытался выпутаться из одеяла, но поначалу оно не хотело его отпускать. Он запрыгал к внутренней двери, одновременно сдирая одеяло с ног и поглядывая на Салем-стрит в уверенности, что в соседних домах сейчас начнут зажигаться огни, пусть и помнил, что электричество отключено; в уверенности, что кто-то — возможно, владелец оружия и большой любитель современной техники, мистер Никерсон, живущий через три дома на противоположной стороне улицы — выйдет на свою лужайку и закричит сам, требуя, чтобы кто-нибудь угомонил эту девчонку. «Не заставляйте меня приходить к вам! — проорал бы мистер Никерсон. — Не заставляйте меня приходить к вам и пристрелить ее!»

Или ее крики могли привлечь мобилопсихов, которые слетелись бы на них, как мотыльки — на свет лампы. Пусть Том и считал, что все они мертвы, но Клай верил в это не больше, чем в дом Санта-Клауса на Северном полюсе.

Но Салем-стрит, во всяком случае, их квартал, к западу от центра города и рядом с той его частью, которую Том называл Гранада-Ханлендс, оставалась темной и молчаливой, без всякого движения. Даже зарево пожара в Ривере и то поблекло.

Клай наконец-то избавился от одеяла, прошел в дом, остановился у лестницы, вглядываясь в темноту. Теперь он слышал голос Тома, не слова, а тон, ровный, успокаивающий. Леденящие кровь крики девушки начали прерываться хриплыми вздохами, потом рыданиями, нечленораздельными звуками, которые постепенно перешли в слова. Клай уловил одно из них: кошмар. Голос Тома не утихал, монотонно гудел, лгал ради спокойствия: все уже хорошо, утром, вот увидишь, будет только лучше. Клай отчетливо представлял их себе, сидящих бок о бок на кровати в спальне для гостей, в пижамах с монограммой «ТМ» на нагрудном кармане. Мог даже нарисовать. Эта мысль вызвала улыбку.

Убедившись, что больше криков не будет, Клай вернулся на крыльцо. Там было прохладно, но с холодом он быстро справился, завернувшись в одеяло. Сел на кушетку, оглядывая ту часть улицы, которую мог видеть. Слева, к востоку от дома Тома, находился деловой район. Ему показалось, что он видит светофор на въезде на городскую площадь. С другой стороны, откуда они пришли, выстроились такие же, как у Тома, дома. Все они растворялись в ночи.

— Где вы? — прошептал он. — Некоторые ушли на север и запад, те, кто остался в здравом уме. Но остальные, куда вы подевались?

С улицы ему не ответили. Черт, может, Том был прав, и мобильники отдали им команду рехнуться в три часа дня и умереть в восемь. Но такой расклад слишком хорош, чтобы быть правдой. С другой стороны, он помнил, что точно так же высказывался и о перезаписываемых компакт-дисках.

Молчание окутывало улицу перед ним. Молчание окутывало дом за его спиной. Спустя какое-то время Клай вытянулся на кушетке, позволил глазам закрыться. Подумал, что лишь подремлет, сомневался, что сможет заснуть. Однако смог, и на этот раз ему ничего не снилось. Однажды, перед самым рассветом, дворняга подошла к крыльцу по дорожке на лужайке, посмотрела на него, похрапывающего, завернувшегося в одеяло, и проследовала дальше. Псина никуда не торопилась. В это утро пищи в Молдене хватало, да и в последующие дни она могла не беспокоиться о еде.

12

— Клай. Просыпайся.

Его трясла рука. Клай открыл глаза и увидел Тома, в синих джинсах и серой рубашке. Крыльцо заливал блеклый свет. Клай посмотрел на часы, перекидывая ноги через край кушетки. Двадцать минут седьмого.

— Ты должен это увидеть. — На бледном лице Тома отражалась тревога, с обеих сторон усов появилась щетина. Подол рубашки с одной стороны торчал из джинсов, волосы на затылке стояли дыбом.

Клай посмотрел на Салем-стрит, увидел собаку, которая, держа что-то во рту, трусила мимо двух брошенных автомобилей в полуквартале к западу от дома Тома. Больше никакого шевеления на улице не замечалось. В воздухе стоял слабый запах дыма, долетавший то ли из Бостона, то ли из Ривера. Может, с обоих пожарищ, но ветер по крайней мере стих. Клай повернулся к Тому.

— Не здесь. — Том по-прежнему говорил шепотом. — Во дворе. Я увидел, когда пошел на кухню, чтобы сварить кофе, прежде чем вспомнил, что кофе больше не будет, по крайней мере на какое-то время. Может, это и ерунда, но… то, что я увидел, мне не понравилось.

— Алиса спит? — Клай полез под одеяло за носками.

— Да, и это хорошо. Оставь и носки, и ботинки, это не обед в «Ритце». Пошли.

Он последовал за Томом, который шел в удобных домашних туфлях, по коридору на кухню. На столе стоял недопитый стакан с ледяным чаем.

— Не могу начинать день без кофеина, знаешь ли, — объяснил Том. — Налил себе стакан чая, если хочешь, налей и себе, он еще холодный, и отодвинул занавеску окна над раковиной, чтобы посмотреть на свой огород. Без всякой на то причины, просто хотел соприкоснуться с окружающим миром. И увидел… впрочем, посмотри сам.