Мобильник (черновик перевода)

Клай подумал о том, как Джордан никогда не выпускал из поля зрения директора, как Алиса всегда держала при себе эту крошечную кроссовку, от вида которой по коже бежали мурашки. Подумал о черных мешках под их глазами, о том, что они задумали сделать этой ночью. Армагеддон, пожалуй, сильно сказано, но что-то в этом роде. Кем бы они ни были теперь, когда-то мобилопсихи были человеческими существами, а ведь они хотели сжечь их живьем, целую тысячу. Такое решение – тяжелая ноша. Даже от мысли об этом его воображение начинала терзать боль.

– Я не возражаю. По склону поднимаемся на низкой передаче, хорошо?

– На самой низкой, которую я сумею найти, – ответил Том. Они уже шагали к большим грузовикам с округлыми кузовами-цистернами. – Как ты думаешь, сколько передач у такого грузовика?

– Одной передней хватит.

– С учетом того, как они стоят, я думаю, начинать нам придется с поиска задней.

– Ни хера, – покачал головой Клай. – Что хорошего в конце света, если нельзя проехать через гребаный сетчатый забор?

Так они и сделали.

21

Длинную пологую сторону холма, спускающуюся от корпусов Академии к шоссе, директор Ардей и его единственный оставшийся ученик называли Академическим склоном. Аккуратно подстриженная трава еще ярко зеленела, и на ней появились лишь первые опавшие листья. Когда день начал уступать место раннему вечеру, а Академический склон по-прежнему пустовал (никаких признаков возвращающихся мобилопсихов), Алиса принялась мерить шагами большой коридор Читэм-Лодж, задерживаясь на каждом круге, чтобы глянуть в панорамное окно в гостиной. Из него открывался прекрасный вид на Склон, два главных лекционных корпуса и Тонни-Филд. Крошечная кроссовка болталась, вновь привязанная к ее запястью.

Остальные сидели на кухне, маленькими глотками пили «коку» из банок.

– Они не вернутся, – сказала Алиса, прервав очередной круг. – Они узнали о наших замыслах, прочитали наши мысли или как-то иначе, и не вернутся.

Описав еще два круга по длинному коридору, каждый с заходом к большому панорамному окну в гостиной, вновь заглянула к ним.

– А может, началась общая миграция, что вы об этом думаете? Может, они потянулись на юг, предчувствуя приближение зимы, как гребаные малиновки?

И ушла, не дождавшись ответа. Продолжила кружить по коридору.

– Она прямо-таки капитан Ахаб, ищущий своего Моби, – отметил директор.

– Эминем, может, и говнюк, но насчет этого парня высказался верно, – вырвалось у Тома.

– Это вы про кого, Том? – спросил директор.

Том отмахнулся.

Джордан посмотрел на часы.

– Вчера вечером они вернулись на полчаса позже. Если хотите, я могу ей сказать.

– Не думаю, что это поможет, – ответил ему Клай. – Она должна все это переварить, ничего больше.

– Она довольно-таки странная, не так ли, сэр?

– А ты разве нет, Джордан?

– Да, – тихо ответил Джордан. – Более чем.

В следующий раз Алиса заглянула на кухню, чтобы сказать: «Может, оно и к лучшему, если они не вернутся. Я не знаю, перезагружают ли они свои мозги по-новому, но я уверена, что продолжается какое-то дурное Вуду. Я почувствовала это сегодня от тех двоих. Женщины с книгой и мужчины с коробкой „туинкис“», – она покачала головой. – Дурное Вуду.

И вновь отправилась патрулировать коридор, прежде чем кто-то успел ответить, с болтающейся на запястье кроссовкой.

Директор посмотрел на Джордана.

– Ты что-нибудь почувствовал, сынок?

Джордан помялся, прежде чем ответить.

– Я почувствовал что-то. Волосы на затылке попытались встать дыбом.

Тут директор повернулся к мужчинам, которые сидели по другую сторону стола.

– А вы двое? Вы находились гораздо ближе.

От ответа их спасла Алиса. Прибежала на кухню, с раскрасневшимися щеками, широко раскрытыми глазами, в скрипе подошв кроссовок по плиткам пола.

– Идут, – доложила она.

22

Стоя у панорамного окна, они наблюдали, как мобилопсихи сплоченными рядами поднимаются по Академическому склону, их тени образовали громадную спираль на зеленой траве. Когда же они приблизились к Арке Тонни, как называли ее Джордан и директор, ряды еще ближе подтянулись друг к другу и, казалось, спираль эта вращается в золотом свете позднего дня, хотя на самом деле тень стала только более сжатой и плотной.

Алиса больше не могла обходиться без контакта с кроссовкой. Сорвала с запястья, схватила в кулак, и теперь то сжимала, то разжимала.

– Они увидят, что мы сделали, и развернутся, – говорила она тихо и быстро. – На это у них должно хватить ума, если они уже берутся за книги, должно хватить.

– Посмотрим, – ответил Клай. Он-то не сомневался, что мобилопсихи зайдут на Тонни-Филд, даже если увидят нечто такое, что вызовет тревогу у их странного группового разума. До темноты оставалось мало времени, а больше идти им было некуда. В памяти всплыла строчка колыбельной, которую пела ему мать: «За день мы устали очень…»