MOBY. Саундтрек моей жизни

Меня охватило то чувство, которое бывает только после того, как напишешь что-нибудь на самом деле неплохое: чувство пространства и расширения внутри и вокруг головы.

Я поужинал и поставил тарелку и стакан в раковину. Делая ремонт в квартире, я нашел большинство необходимых вещей в магазинах старьевщиков или вообще в мусоре. Выброшенную раковину я обнаружил в контейнере на Бонд-стрит. Металлическую подставку для тарелок – купил за пять долларов на Боуэри-стрит. Абажуры за десять долларов словно ждали меня в секонд-хенде в китайском квартале. Вот такой была моя маленькая кухня: простой и функциональной. Она очень меня радовала.

Помыв тарелку и стакан и поставив их сушиться, я вернулся в студию. Аппаратура все еще была включена, тихонько потребляя электричество. Работа, которой я занимался, стояла на паузе и терпеливо ждала моего возвращения. Я сел перед компьютером, нажал «Пуск» и стал слушать трек в том состоянии, в котором его оставил. Барабанная партия была довольно примитивной, но хорошо звучала с вокальными сэмплами.

Я нарезал сэмплы так, что из них практически получился куплет:

Why does my heart
Feel so bad?
Why does my soul
Feel so bad?

Мелодия была в до-мажоре, но я хотел, чтобы песня началась печально, поэтому сыграл фортепианный аккорд в ля-миноре. Печальный ля-минорный аккорд так хорошо сочетался с первым вокальным сэмплом, что я решил сыграть еще более мрачный и грустный миминорный аккорд под второй сэмпл. Потом, для третьей вокальной фразы, я использовал соль-мажор, чтобы вызвать чувство неразрешенной надежды или оптимизма. Завершил куплет я ре-мажором, на светлой ноте. По потолочным окнам стучал дождь; я уменьшил освещение в комнате и сел в кресле, снова и снова переслушивая барабаны, вокал и аккорды, поставленные на повтор.

Я включил старый цифровой синтезатор конца восьмидесятых, на котором было приятное сочетание фортепиано и струнных, и сыграл нисходящую мелодию поверх аккордов и вокала. Звучало неплохо, но нужен был припев. Последним аккордом куплета был ре-мажор, так что для припева я решил спуститься на целый тон и начать с до-мажора. Это казалось хорошей идеей, пусть и довольно очевидной. А потом от до-мажора обратно к ля-минору – аккорд звучал жалобно, но с надеждой, сопровождая слова «He’s opened doors». Потом перешел с ля-минора на фа-мажор, и припев стал похож на праздник. И после этого – обратно в до-мажор, ожидаемое разрешение, которое укрепляет надежду и радость припева.

Я откинулся в кресле, и меня охватило то чувство, которое бывает только после того, как напишешь что-нибудь на самом деле неплохое: чувство пространства и расширения внутри и вокруг головы, словно время замедляется и становится богаче. Нужно было добавить оркестровые струнные – хотя бы в припеве. Я написал простую струнную аранжировку для припева, и она очень хорошо сочеталась с аккордами. Припев приобрел нужную полетность, и я добавил вторую партию струнных – тоники, пятые и седьмые ступени.

Я задумался, чего еще не хватает песне, и решил добавить едва заметные крэши в припевах и деликатные райды в куплетах. За два часа песня была готова. Стоп… ей ведь нужна басовая партия? Куплеты казались такими обреченными, а припевы – наоборот, экспансивными и полными надежды. Я задумался, улучшит басовая партия песню или же утащит ее вниз, сделав слишком банальной и тяжелой. Я попробовал сыграть остинатную партию под куплет, и она прозвучала ужасно – жестко и неуклюже.

Потом я подумал: «Может быть, нужен скорее басовый звук, а не басовая партия?» Я включил синтезатор Roland Juno-106 и сделал очень простой и непритязательный басовый звук. Одни низкие частоты, ни атаки, ни высоких. Очень простой бас, чисто для ориентировки. Я сыграл его поверх аккордов, и он подошел. Большинство слушателей бас даже не заметят: он просто прячется где-то под песней, удерживая вместе все ее элементы.

Я придал песне незамысловатую структуру: вступление, куплет, припев, куплет, минималистичная концовка. И на этом она была готова. Я не знал, хороша ли она, не знал, понравится ли кому-нибудь. Но, сидя взаперти в своей маленькой студии, надежно спрятавшись от дождя, я решил, что песня готова и она очень красива.

Глава пятьдесят четвертая Спальня без окон

Мы с Дамьеном прошли в бар «Спай» в Сохо и увидели там Ванессу и ее подружку-порнозвезду Хайди. Ванесса пыталась выглядеть нормальной, поэтому надела короткую юбку и серый деловой пиджак, почти прикрывавший все татуировки.

– О, блин, – сказала она и отставила свой коктейль. – Это вы двое.

Я не виделся с ней с тех пор, как мы разошлись примерно с год назад. Когда мы расставались, она выбросила гигантскую зеленую куртку из шерсти монстра из «Маппет-шоу» в мусорку и попыталась обжечь меня свечой.