Мод навсегда

Она возвращалась с работы все позже и позже. Приходя домой, Франсуа находил квартиру еще пустыннее и тише, чем накануне. В доме запахло затхлостью. Это был запах домов, в которых умерла радость.

Франсуа принимал душ и брился. Иногда у него появлялось желание натянуть старый спортивный костюм, но он не хотел, чтобы она могла упрекнуть его в неопрятности. Поэтому он снова одевался и начинал готовить ужин. Каждое сделанное им усилие вселяло надежду, что их отношения улучшатся. Но когда она возвращалась, надежды улетучивались. Он потерял жену. Он знал это. И тем не менее продолжал делать вид, что ничего не происходит. Приближалось лето.

За две недели до этого Франсуа избил ее. Сколько это продолжалось? Он не мог вспомнить. События и их временная канва спутались в его памяти. Все смешалось. Он знал только, что в тот вечер она не должна была возвращаться так поздно.

В пятницу за завтраком он объявил ей, что должен ехать на ежегодный семинар.

– Когда ты уезжаешь?

– Сегодня. Прямо с работы. – Ей наплевать. – Варле предложил поехать на его машине.

– В прошлом году вы ездили на поезде.

Она рада, что я уезжаю. Что я буду далеко.

– В этом году фирма решила на всем экономить.

– Когда ты вернешься?

Это что-то меняет для тебя? Ведь тебе наплевать. На меня.

– Через три дня.

Ты слышишь? Три долгих дня без меня!

Он сглотнул, потом повторил:

– Меня не будет три дня.

– И где он проходит, этот семинар?

– В Бургундии.

Прежде ты бы не перенесла разлуки…

– Красивые места!

Она говорит не думая. Ей все равно. Я с таким же успехом мог бы назвать Азорские острова или Гонолулу…

– Знаешь, Бургундия или что-то другое… Когда это по работе…

– Ну все-таки. Так когда ты возвращаешься?

– В воскресенье.

– В котором часу?

Почему ей нужно знать точное время? С кем она собирается встречаться?

– Ближе к вечеру. Точно не знаю. Я позвоню.

– Ты не уложил сумку.

– Сейчас сделаю… – Он добавил нарочито небрежным тоном: – А чем ты будешь заниматься в выходные, пока меня не будет?

– Еще не знаю…

К кому ты собралась? Шлюха!

У него болел живот. Болела голова. Болела уязвленная гордость.

– Не забудь, что я люблю тебя…

Она промолчала. Он продолжил:

– Я ужасно люблю тебя. Как в первый день. Даже сильнее.

Она по-прежнему не реагировала.

– Ты солнце, озаряющее мою жизнь. Моя надежда…

Ему хотелось дать ей пощечину. Он добавил более резким тоном:

– Постарайся не забыть, что ты моя жена.

Все, что было ему близко, перестало ее интересовать. Она меня ненавидит. Эта мысль привела его в ярость. Я убью ее, если узнаю, что она мне изменяет.

Он держал в руке сумку с вещами. Она проводила его до лестничной площадки. Это был ее последний знак внимания. Он крепко обнял ее и прижал к себе. «Ты меня задушишь!» – прошептала она, высвобождаясь из его объятий. Ему хотелось плакать.

Глава 2

«Декабрь – самый красивый месяц года», – подумала Мод Кан, глядя на пробуждающийся Нью-Йорк Она смотрела в большое, до пола, окно своей однокомнатной квартиры и пыталась представить, какая погода на улице. Но с девятнадцатого этажа трудно было что-либо различить. Лишь сгорбленные спины прохожих наводили на мысль о сильном морозе. Небо сияло пронзительной синевой. Рождество было уже не за горами.

Она включила телевизор. На ее любимом кабельном канале застыл кадр: башни-близнецы Всемирного торгового центра. По экрану бежала надпись «Remember».[10] Календарь показывал 11 декабря 2001 г. Не проходило и дня без того, чтобы она об этом не думала. Она полила свой pancake[11] кленовым сиропом и сделала первый глоток кофе. Отныне она чувствовала себя коренной американкой.

Она пролистала журнал «Elle», который покупала за бешеные деньги в газетном киоске за Метрополитен-опера. Затем заглянула в «Time Out New York» – посмотреть, что идет в «Анжелике», одном из немногих кинотеатров, где показывали французские фильмы.

Выставка, посвященная искусству сервировки стола, только что закончилась. За те три недели, что она шла, у Мод не выдалось ни одного свободного выходного, и теперь она твердо намеревалась насладиться заслуженным отдыхом.

Она включила ноутбук, просмотрела электронную почту, написала письмо Мари, своей лучшей подруге, жившей в Париже, после чего пошла в ванную.

Она задумалась о том, что наденет 31 декабря. Друзья ее брата Пьера пригласили встречать Новый год у них в Гринвиче. Она, правда, предпочла бы остаться у себя в Манхэттене, а не тащиться в Коннектикут, но других предложений у нее не было. Оставалось надеяться, что Пьер догадается заказать ей машину напрокат и что дороги не слишком занесет снегом.