Мод. Откровенная история одной семьи

Мой старший сын погиб, а я испытывала скорее чувство вины, чем горе. За то, что когда мать Джорджа впервые дала его мне, я не почувствовала к нему ни тени любви. За то, что всю его жизнь я не любила его так, как мать должна любить свое дитя. За то, что не старалась, не приложила усилий. Почему я не любила собственного сына? Неужели только оттого, что в самый первый день мать Джорджа отняла его у меня?

Когда вошел Джин с Донной на руках, я все еще сидела. Эвелин в то утро ушла к матери, и он вернулся с работы, чтобы их подвезти. Увидев меня, Джин тотчас же понял, что что-то случилось.

— В чем дело, мам? — Он опустился рядом с моим стулом на одно колено.

Я протянула ему письмо, он посадил Донну мне на колени и раскрыл его. Донна, похоже, уловила его беспокойство — она прильнула к моей груди и смотрела, как отец читает. Дойдя до главного, он вскрикнул, и на глаза его навернулись слезы.

— Что такое? — спросила Эвелин.

Джин отдал ей письмо и спросил меня:

— Где отец?

— В подвале, с Полом, — ответила я.

Джин, оставив Донну со мной, ушел в подвал — к брату и отцу. Я слышала их рыдания и жалела, что сама не могу заплакать, — может, мне стало бы легче.

Вместе с Донной я прошла на кухню и посадила ее на высокий стул. Она молча смотрела на меня. Я принялась готовить ужин из остатков — нам предстояла печальная трапеза.

Когда все было готово, я позвала их. Пол с Джином пришли и сели за стол. Я не спросила, где Джордж, — это и так было ясно. Мы молча поели, и Джин взял Донну.

— Пойду к Мейсам, скажу им. Они должны знать.

Я кивнула.

В ту ночь Джордж спал в подвале на постели, которую соорудил для Бада. Всю неделю он не появлялся на работе, каждую ночь напивался и приходил домой поздно. Его в любой момент могли уволить, но это было надежное место. Должно быть, в военное время ни один работодатель не остался бы равнодушным к горю человека, который потерял сына.

В воскресенье я поехала в церковь вместе с Бесси. Она всегда знала о том, что происходит в доме ее брата, и спросила меня:

— Что Джордж, пока не показывает признаков улучшения?

— Я не заметила, — ответила я.

— Я с ним поговорю, — пообещала Бесси.

Вернувшись домой, я отправилась на кухню, а Бесси спустилась в подвал. Я открыла дверь и прильнула, чтобы лучше слышать, что происходит внизу.

— Просыпайся, Джордж! — громко сказала Бесси.

Тот в ответ что-то промычал.

— Вставай, — повторила она еще громче. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Я сына потерял, плевать на все, — пробормотал Джордж.

— У тебя была целая неделя — а теперь хватит, — сказала ему Бесси. — Пьянством ты Бада не вернешь. Давай-ка трезвей и возвращайся утром на работу.

Он еще что-то пробормотал, и голос Бесси внезапно стал таким, от которого мужчины бледнели:

— А не то!..

Затем Бесси вернулась на кухню и обняла меня.

— Теперь все будет нормально.

Джордж пробыл в подвале целый день и всю ночь воскресенья. В понедельник утром он встал, приготовил себе завтрак и ушел на работу. О Баде мы не говорили.

Теперь мне кажется, что о гибели сына я горевала не меньше, чем о том, как все сложилось, но держала все в себе. Мне хотелось, чтобы мы обнялись и нашли друг в друге утешение, но этого не произошло. Мне хотелось, чтобы Джордж поговорил со мной, но когда я заводила разговор, он уходил в подвал.

Я говорила с Бесси, но этого было мало. Эта потеря была общая для нас с Джорджем, пусть я не любила сына так, как он, однако нам нужно было это обсудить. Но я понятия не имела, с какой стороны зайти, чтобы разорвать это тягостное молчание.

Синяя звезда на нашей двери сменилась золотой в знак утраты. Прошло много времени, прежде чем привезли тело Бада. Сотрудник похоронного бюро установил у нас в гостиной платформу, на которой стоял гроб — деревянный, накрытый флагом. Затем рядами расставили стулья, и соседи и прихожане церкви принесли еду и выразили свои соболезнования. Брат Элс, пастор из моей церкви, провел службу, и гроб отвезли на кладбище Форест Лон, чтобы захоронить. Солдаты выстрелили в воздух. Потом все закончилось, и мы вернулись домой.

Глава 47

Мы думали, что война скоро закончится, но она все тянулась. 6 июня 1944 года союзные войска высадились в Европе. Наверное, это давно планировалось, и именно по этой причине Бада и других ребят отправляли за море. В газетах писали об успехе операции, а я гадала про себя, сколько матерей и отцов потеряли своих сыновей.

Все, кто остался дома, работали для поддержания фронта. В нашей семье уже давно привыкли к девизу «Не выбрасывай — используй, экономь, и будет польза!». Я всегда считала, что понапрасну переводить продукты — грех, но теперь даже я старалась экономить еще сильнее.