Мода и фашизм

Третий рейх был государством двойной морали. Жены высокопоставленных нацистских чинов никогда не отказывали себе в удовольствии носить элегантные дорогие платья, пользоваться косметикой, пить вино и курить. На закрытых партийных раутах всегда можно было увидеть женщин в изящных платьях. При этом, не следуя никаким принципам «новой естественности», первые леди рейха появлялись на мероприятиях в вечерних платьях, как того и требовала международная мода, с минимумом нижнего белья. Их мало заботило, что их облик мало походил на растиражированное нацистской пропагандой клише о «производительнице детей в домотканой одежде». Это относилось не только к ним. Так, например, по приказу Геббельса знаменитая актриса Марика Рёк получила в свое распоряжение множество нарядов. Дело в том, что даже по немецким меркам М. Рёк считалась пухленькой. Министр пропаганды считал, что наряды смогут сделать ее фигуру более эффектной. В итоге по всей Германии можно было найти проявления двойной морали, двойных стандартов. Забота о «естественной красоте» не стала исключением.

Вечернее платье из черной тафты (1935 год)

Вечернее платье с длинным шлейфом и вставкой из тафты (1935 год)

Внучка Рихарда Вагнера, любимого композитора Гитлера, не собиралась соблюдать какие-то глупые условности. Она вспоминала, как вызвала скандал, появившись в Берлинской опере. Фриделинд Вагнер была облачена с черное шелковое платье и жакет, привезенный из Парижа. Она без какого-либо стеснения использовала косметику. На ногах ее были «золотые» босоножки. Ногти на руках и ногах были покрашены ярко красным лаком. Наличие педикюра не могли скрыть даже чулки.

«Неряшливая» берлинская публика взирала на нее почти с суеверным ужасом. Несмотря на всю пропагандистскую риторику, Ева Браун предпочитала использовать только духи от Элизабет Арден, а косметику от фирмы «Палмолив» («Palmolive»). Ее мало интересовало, что это были американские товары.

В 1939 году в Берлине Роберт Лей, как глава «Немецкого трудового фронта», открыл огромный по своим размерам салон красоты. Разве забота о красоте не являлась лучшим психологическим средством по улучшению военных будней? «Война не является оправданием отталкивающего внешнего вида». Лей, которого описывали как «жесткого, сильного человека с толстыми губами», не был согласен с подобными установками. В одной из своих речей он произнес: «Партия, вермахт, флот, люфтваффе – это салоны красоты для мужчины. Но их явно не достает женщинам. Мы испытываем огромные трудности с сохранением женской красоты и изящества! Нам не нужен спортивный тип женщин, нам не нужны Гретхен». В итоге Роберт Лей заявил, что «немецкая женщина нуждается в большей практике общения с косметикой». Он настаивал на том, чтобы повсюду в стране открывались салоны красоты.

Элизабет Арден, создательница любимых духов Евы Браун

В подобном отношении к женской красоте Лей находил понимание у Йозефа Геббельса. «Больше этики, меньше лицемерия» – под таким лозунгом еще в январе 1934 года Геббельс начал новую пропагандистскую кампанию. Имперский министр народного просвещения открыто признавал, что каждая революция имеет свои недостатки. На его взгляд, одним из недостатков осуществленной в 1933 году «национал-социалистической революции» было превратное толкование новой морали. В собственной газете «Ангрифф» Геббельс яростно нападал на морализаторов, чьи «этические взгляды больше подходили для женского монастыря, а не современного цивилизованного государства». В определенной мере Геббельс позиционировал себя как защитника прогрессивной сексуальной этики. В каждой строчке своих статей Геббельс изливал желчь на «моральных шпионов», которые норовили «создать в каждом местечке комитеты целомудрия и превратить Германию в объект для критики по поводу ее дичайшего лицемерия». Подобное поведение он называл «постельным фырканьем». Он упивался обвинениями в адрес презренного лицемерия и показного ханжества. Он громил поборников идеи о том, что немецкая женщина должна появляться в обществе лишь в сопровождении своего мужа. Она не должна пить, курить, носить короткие волосы, вызывающе одеваться. Подобные требования, по мнению министра пропаганды, могли высказывать только буржуазные фанатики и высокомерные слепцы.

Роберт Лей (в центре в шляпе) всегда предпочитал находиться в обществе симпатичных и хорошо одетых женщин