Мода и фашизм

В отдельно изданной книжице «Венская мода. Ее экономическое и культурное значение для рейха» Вена провозглашалась центром моды, задачи которого определялись следующим образом: «Культурные задачи состоят в том, чтобы наладить сотрудничество, которое бы в значительной мере определило моду Великогерманского рейха. Экономическим заданием является преодоление парижского влияния на внешнем рынке. Общее положение на фронтах создает для этого весьма благоприятные предпосылки… Если говорить о культурных заданиях, то надо в первую очередь указать на то, что “немецкая мода” должна развиваться полностью изолированно от какого-либо парижского влияния. Немецкий человек должен получать одежду, которая бы соответствовала его сути. Даже если война ставит перед необходимостью создавать более простые виды одежды, то это отнюдь не значит, что в будущем немецкие люди будут лишены сделанных со вкусом нарядов».

Венская послеобеденная соломенная шляпка, украшенная страусовыми перьями (1942 год)

Приталенное женское пальто песочного цвета (Вена, 1942 год)

Далее в тексте брошюры, как бы намекая на недостаток творческих способностей у «старой империи», сообщалось, что парижская мода, «с ее неподобающим вкусом», должна быть изжита. Ее влияние на европейскую моду надо было свести к минимуму. При этом говорилось о том, что представители немецкой легкой промышленности должны понять, что в их интересах поддерживать венскую моду, а не мешать ей. «Смехотворно предполагать, что в подобных стремлениях есть какая-то политическая составляющая». Одновременно с этим были выпущены другие пропагандистские материалы, которые пытались изобразить Вену в качестве «города имперской моды».

Но подобная агитационная деятельность не значила решения всех проблем. В конце 1939 года президент Венского Дома моды Нойбахер жаловался гауляйтеру Бюркелю на то, что намерение превратить Вену в главный модный центр империи не только не находило понимания у берлинских чиновников, но встречало откровенное противодействие в экономической секции швейной промышленности министерства экономики. В итоге получалась, что реклама венской моды противоречила «интересам рейха».

Кроме всего прочего, «берлинские бюрократы» существенно затрудняли ранее налаженный экспорт венской одежды в страны Юго-Восточной Европы. Согласно особому предписанию коллекции готовой одежды могли отправляться в данный регион, только начиная со 2 января 1940 года. При этом когда представители швейных фирм Восточной марки встретились с зарубежными покупателями, то оказалось, что предприятия «старой империи» предложили им собственные коллекции модной одежды еще в ноябре 1939 года. Возмущению венских модельеров не было предела. Они обратились к местному национал-социалистическому партийному руководству. В ответ они получили следующее письмо: «Из Берлина нас известили, что подобные инциденты в будущем не повторятся. Ни в коем случае не допустимо, чтобы фирмы “старой империи” не считались с выпущенными циркулярами».

Но на этом ущемление Вены не закончилось. Если швейные предприятия «старой империи» получали чистую шерсть, то фирмы Восточной марки были вынуждены обходиться меланжевыми тканями.

В начале 1940 года в Берлине исходили из того, что швейные предприятия Вены должны были все-таки получить привилегированное положение. Венская мода должна была занять достойное положение в рейхе и составить существенную часть немецкого экспорта. Крац, берлинский представитель венского гауляйтера, не без удовлетворения отмечал: «В заключение я должен заметить, что доволен позицией экономической секции. Любезность, которая нам оказана с их стороны, имеет более внушительные масштабы, нежели я предполагал в начале переговоров».

Но не успела пройти эйфория от успеха, как на пути венской моды возникли новые препятствия. Уполномоченный контрольной комиссии швейной промышленности Ханиш получил сообщение, что Берлинская контрольная комиссия более не собиралась продолжать деятельность венского филиала. В качестве обоснования подобного решения приводились сведения о том, что планомерное сворачивание легкой промышленности существенно сократило уровень доходов. Стало быть, дальнейшее финансирование ряда инстанций не было возможным. Со своей стороны, Имперское министерство экономики не намеревалось предоставлять никаких финансовых субсидий на данные цели. «Подобное финансирование могло бы предоставляться за счет экспорта. Но с другой стороны, увеличение экспорта опять же требует повышения расходов».