Мода, история, музеи. Рождение музея одежды

В методах, по которым построена основная экспозиция, нет ничего явно оригинального. Несколько шерстяных тюдоровских беретов, спасенных из лондонского рва и составляющих часть обширной коллекции мистера Сеймура Лукаса, эффектно выставлены на грубо выточенных из дерева головах с волосами, уложенными по моде соответствующего периода. Костюмы в основном надеты на манекены без рук и ног, но снабжены париками – судя по их новенькому виду, свежеизготовленными (Bather 1912: 295).

Несмотря на относительную новизну самого присутствия модной одежды в пространстве музея, критик не усмотрел ничего нового в организации экспозиции. По-видимому, образцы исторической моды выставлялись и до 1911 года, так что ожидания, касающиеся некоторых стандартов, уже успели сформироваться.

Самые первые экспозиции костюмов носили мемориальный характер и были посвящены монархам. Так, в Кентерберийском соборе над могилой Эдуарда Вудстокского, прозванного Черным Принцем, повесили его военное снаряжение XIV века, в том числе тунику (в 2016–2017 годах она была представлена на выставке Opus Anglicanum в музее Виктории и Альберта). Вместе с военным снаряжением в сокровищницах нередко хранились и церемониальные одеяния, а в Королевской сокровищнице в Стокгольме еще в XVII веке сложилась традиция хранить запачканную кровью одежду членов королевской семьи, раненных на поле битвы (Gronhammar & Nestor 2011: 12). Костюмы августейших особ тоже выставляли на объемных фигурах, какие можно увидеть, например, в Вестминстерском аббатстве (впервые о них упомянуто как о достопримечательности в 1754 году; см.: Timbs 1855). Они, в свою очередь, в XVIII веке послужили прототипом восковых фигур, включая изготовленные мадам Тюссо. В 1802 году обосновавшийся в Лондоне музей мадам Тюссо известен тем, что приобретает подлинную одежду людей, чьи изображения в нем представлены (Sandberg 2003).

Первый пример выставки гражданского платья относится к началу 1830‐х годов. Как я уже писала в другой работе (Petrov 2014a), наследники эксцентричной затворницы по имени миссис Льюсон, муж которой был потомком самого Оливера Кромвеля, устроили выставку ее коллекции одежды, принадлежавшей семье Кромвеля, на реалистичных манекенах на Риджент-стрит в Лондоне в 1833 году, а затем на Стрэнде в 1834 и 1835 годах. Костюмы были дополнены аксессуарами, а также сопровождались необходимыми биографическими деталями из дневников, находившихся в распоряжении семьи. Критики того времени оценили аутентичность экспозиции и возможность расширить кругозор, изучая исторически значимые материалы.

1.1. Неизвестный фотограф, снимок из публикации. Около 1912. «Костюмы, поступившие в Лондонский музей в Кенсингтонском дворце. Тюдоровские береты (верхний ряд) и обувь XV века (нижние ряды)». Из фотоальбомов Музея Лондона, архивы Музея Лондона © Музей Лондона

Хотя речь не идет о музейной выставке в современном понимании, описанный эпизод все же иллюстрирует предпосылки, необходимые для публичного экспонирования исторической моды. Растущий интерес к подробностям национальной истории в сочетании с тягой к подлинным визуальным деталям, а также традиционным влечением к реликвиям великих людей в XIX веке получил еще большее распространение в публичных местах отдыха, развлечения и просвещения, число которых тоже росло. Увеличение количества подобных заведений, в свою очередь, позволяло выставлять подлинные (или имеющие вид подлинных) предметы (Sandberg 2003), а не обобщенные симулякры, изображения которых воспроизводились на страницах альбомов гравюр или в живописи. При этом модные объекты использовались – и нередко продолжают использоваться до сих пор – как примета времени или как доказательство достоверности визуальной репрезентации, а не наоборот; см.: Mackrell 1997. К тому же, по мере того как объекты коллекционирования из редких и экзотических уникальных сокровищ превращались в образцы одной из категорий более или менее одинаковых объектов массового производства, их количество давало возможность открыть еще больше таких заведений. Между этими явлениями возник своего рода симбиоз.