Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга

– Привет, – ответила Инна, принимая подарок.

– Ты бы знала, как это здорово! – Сережа обнял Инну, заглянул в лицо. Его улыбка была милой и веселой. – Чуять запахи, вкус. И бежать. Так здорово – бежать. Ветер и небо… Побежали?

Они побежали, рядом, держась за руки и смеясь. Не по призрачной тропе над пропастью – по яркому веселому ковру из цветных листьев. Тысячи новых оттенков. Как будто мир был черно-белым, как в старинных фильмах, а потом стал цветным. Так красиво. Восхитительно вкусно. Как свежеиспеченный яблочный пирог по сравнению с засохшей коркой хлеба…

Инна запнулась. «Ты оставил меня там, на этой улице. Бросил на забаву оборотням», – она хотела сказать это Сереже, но не смогла отличить его от остальных. Потому что вдруг оказалось, что они бегут в стае – сотни веселых ярко-рыжих лисиц. А впереди – добыча. Уродливые, спотыкающиеся двуногие, сладко пахнущие страхом. И так весело смеяться и глотать этот страх, крики, слезы…

Инна остановилась. Рыжая пушистая шкурка таяла клочьями тумана. Инна поежилась, чувствуя себя голой и замерзшей. Те двое, за которыми бежала стая, медленно поднимались с земли. Девушка, очень похожая на Инну, и маленький щуплый мужчина со смешными растрепанными волосами.

Инна шагнула к ним. Оглянулась. Стая смотрела на нее требовательно и недоуменно. Мол, ну что же ты? Наша? Или нет? Они еще улыбались – острозубыми ласковыми улыбками, готовыми в любой момент превратиться в хищные оскалы… Где-то там среди них, наверное, был Сережа. Но сейчас его было не узнать… Инна попятилась.

– Идите! – крикнул мужчина. – Я их отвлеку.

Девушка вцепилась в руку Инны, почти повисла на ней. Пожаловалась тихо:

– А я ведь даже не знаю его имени…

Лисицы взвыли, кидаясь на людей. Девушка, которая только поднялась с земли, закричала от страха.

– Не бойся, – сказала ей Инна. – Сейчас уже не их время.

И спокойно пошла навстречу зверям. Лисицы летели мимо – пушистые хвосты, белые лапки, веселые глаза; струились огненная река, утекала по своей разноцветной дороге…

Девушки пошли, поддерживая друг друга.

Над пропастью, по призрачной тропе, сложенной из осенних листьев…

«Какая она слабая, – удивилась Инна, обнимая своего дрожащего от страха двойника. – Как она раньше была без меня?..»

Мама поднялась Инне навстречу. Напряженно вгляделась в лицо. Потом улыбнулась. Подхватила дочь за локоть, когда та покачнулась.

– Я не понимаю, – пробормотала Инна.

– Пойдем, – мама повела ее к выходу.

Ветра сегодня не было. Парк, наполненный тишиной и солнцем, сиял как драгоценная золотая чаша искусной чеканки. Кленовые листья рисовали причудливый узор на нежно-голубом небе.

– Что, у меня не получилось? – спросила Инна. – Я не прошла инициацию?

– Получилось, – улыбнулась мама. – Ты осталась человеком.

– Так бывает?

– Иногда.

Время от времени с дерева слетал лист – сам по себе, а не сорванный жадной рукой ветра, неторопливо скользил по воздуху, будто выбирая, куда приземлиться – на руку, плечо или под ноги… Разноцветный ковер сегодня не расползался, а весело пружинил. Звал идти дальше и дальше…

– А ты?

– И я, – ответила мама.

Инна сжала плотнее ее локоть, опустила глаза. Ей было стыдно. Всю жизнь она считала маму трусихой, которая так и не решилась на инициацию. На то, чтобы заглянуть в глаза самой себе, понять свою суть и воплотить ее в верном облике. Трусихой, которая живет с вампиром, продавая себя в обмен на спокойную, сытую, защищенную жизнь.

Сколько надо мужества, чтобы остаться человеком рядом с вампиром? Чтобы снова выбрать слабую, уязвимую человеческую жизнь, когда тебе предлагают сотни других жизней – бессмертных, веселых, беззаботных, всесильных…

– Почему ты не говорила? – спросила Инна.

– Хотела, чтобы ты выбрала сама то, что тебе надо. Сама выбрала себя. Понимаешь?

– Да. А почему вообще об этом не говорят?

– Понимаешь… многие считают, что это стыдно. Оставаться человеком. Стыдно и глупо. Говорят, сейчас другое время. Люди не в цене. Они никому не нужны. Они ничего не могут добиться. Самый жалкий вампир или оборотень всегда окажется успешнее.

– Но ведь так и есть?

– С точки зрения вампиров и оборотней – да. И, знаешь, именно они и стараются внушить всем эту мысль. Заставить нас стыдиться самих себя.

– Зачем?

– Думаю, они нас боятся.

– Они – нас? – недоверчиво улыбнулась Инна.

– Да. Они не понимают, зачем оставаться людьми, – ведь это сейчас так опасно, невыгодно и неудобно. Не понимают и поэтому боятся.

Тропинка повернула и вынесла Инну с мамой на широкую аллею.

На одной из скамеек расположилась молодежная компания. Высокий рыжий лис с частичными признаками облика, дозволенными в дневное время – пушистыми остроконечными ушами, роскошным огненным хвостом, чуть вытянутым лицом-мордой, – наигрывал на гитаре. Когти цепляли струны, мелодия не получалась, но лис держался самоуверенно и спокойно. Позировал, вальяжно раскинувшись на скамейке. Гитара была не инструментом для создания музыки, а просто элементом имиджа. Темноволосая девчушка с обожанием смотрела на лиса.