Модель Нового американского университета

«Важные для нас колледжи». Под таким заголовком журнал «Форбс» в одном из недавних выпусков заявил о намерении предложить свою версию рейтинга колледжей и университетов – и тем самым ступить на и без того тесную площадку, где до той поры доминировали рейтинговые продукты компании U.S. News and World Report. В подзаголовке же содержался вопрос: «Высшее образование все еще стоит своих денег?» Мнение автора, выраженное в соответствующей статье, неоднозначно. Он указывает на «возмутительно завышенную» стоимость обучения в элитных частных учебных заведениях, таких как Стэнфорд и Чикагский университет, за четыре года в потенциале превышающую четверть миллиона долларов. «Стоит ли оно того?» – риторически спрашивает обозреватель, без колебаний заключая: «Для множества студентов ответ, скорее всего, будет отрицательным – в случае если им не посчастливилось стать студентами одного из этих учебных заведений, занимающих верхние строчки в нашем ежегодном списке 650 лучших колледжей Америки»[21]. Судя по всему, читатели должны отнестись к этому выводу как к данности, поскольку никаких дальнейших разъяснений не следует. Однако заявление, что колледж не окупает затрат на него – если только студент не обучается в одном из самых селективных учебных заведений страны, – весьма красноречиво говорит в пользу все громче заявляющей о себе позиции, которая при этом явно не стыкуется с действительностью большинства людей и грозит подорвать наше будущее – качество и уровень жизни, а заодно и экономическую конкурентоспособность страны.

Заголовки, возвещающие о кризисе в американском высшем образовании, похоже, множатся день ото дня. Отчеты о взлетевших ценах на обучение в колледжах и университетах страны соперничают за наше внимание с мрачными заявлениями экспертных институтов, укрепляющих скептицизм по отношению к государственным вложениям в то, что все чаще преподносится как сомнительное предприятие. Доносящиеся из недр академического сообщества жалобные речи наводят на мысль о необходимости трезвой переоценки ситуации, да только чаще остаются лишь злобным сарказмом, более свойственным заклятым врагам гуманитарных наук. Сей жанр стал уже столь привычным, что нет нужды приводить здесь полный спектр причитаний, а вполне достаточно будет ограничиться наиболее симптоматичными из высказываний, дабы передать сопутствующее им ощущение обреченности. Как доверительно сообщает нам заведующий кафедрой религиоведения Колумбийского университета Марк Л. Тэйлор, «кампус находится в кризисе», а «все иллюзии относительно образования вот-вот истаят»[22]. «Высшее образование – это отрасль экономики с оборотом 420 млн долл.», – утверждают Эндрю Хэкер, почетный профессор политологии в Куинз-колледж Университета города Нью-Йорка, и журналист Клаудия Дрейфус, подталкивая дискуссию к обсуждению связей академического мира с коррумпированными корпоративными кругами. «Что люди – и наше общество в целом – выиграют от этого?»[23] – по их мнению, это очень большой вопрос. Питер Тиль, сооснователь и бывший управляющий системы PayPal, учредивший Стипендиальный фонд Тиля, который выделяет гранты в 100 тыс. долл, для занятия предпринимательской деятельностью тем, кого отчислили из колледжа, комментирует проблему так: «Если вы сомневаетесь в экономической ценности колледжа, его защитники без колебаний ответят вам – она бесценна». Но, как убеждает нас Тиль, здравый смысл неизбежно одержит верх над декадентством: «В скором времени проводить четыре года в аудитории, мучаясь от похмелья, будет устаревшей и непозволительной роскошью»[24].