Модель по вызову

— Светик, — В голосе бритоголового слышалась ласка. Но вместо того, чтобы броситься в мужские объятья, утешиться, умыться его нежностью и любовью, я развернулась спиной к растерянному сейчас Упырю, отошла, подняла ненавистное шикарное платье, снова принявшись надевать на себя полную безнадегу. Так уж сложилась жизнь, мне нельзя любить, особенно сейчас, особенно его... Слезы с удвоенной силой потекли по щекам. Накинула жакет на плечи, взяла с кресла сумочку.

— Светик, ты куда собралась? — в любимом голосе недоумение.

Милый мой, хороший, как мне жаль…

— Вымаливать прощение у Епифанцева.

На мужском лице растерянность мгновенно переродилась в бешенство. Эта картина завораживала и одновременно пугала. Глаза налились краснотой, ноздри расширились, того и гляди дым из ушей повалит.

— Прости, что помешал, принцесска!!! — издевательски заорал он. — Оказывается, ты в самом деле обыкновенная алчная сука!!! Какого хрена тогда так смотрела?! Типа, помоги, спаси, не отдавай меня ему!

И со всей силы кулаком по стене.

Каждую клеточку тряхнуло болью, словно он не стену — меня ударил. В моем мире, в моем теле, случилось маленькое землетрясение, крошащее в хлам уже переломанные кости, разрывающее мышцы, выворачивающее наизнанку внутренности. Но я упрямо, несмотря на боль, подошла к двери. Вдруг мне удастся догнать Игоря Владимировича?! Остановилась, наткнувшись на могучую грудь вставшего на моём пути Чернова. Сильные руки схватили за талию.

— Сука!!! — принялся болтать меня со всей силы Упырь. Надеюсь, душить, как совсем недавно большого чиновника, не станет. — Падкая до денег шлюха!!! А корчила такие презрительные гримаски, будто королева! Словно ты выше всего этого! Будто, сколько тебя не еби, как последнюю девку, не можешь испачкаться! Всю душу из меня вынула!.. Дураком выставила!!!

Ему больно... мне больно... Кажется, весь воздух утыкан маленькими колющимися болью иголками...

— Да, черт возьми! Да! Шлюха!!! А ты кто?! Ездишь на шикарной тачке, одеваешься в дорогие шмотки, устрицы ешь в ресторанах, и все благодаря тому, что подкладываешь девочек под богатых дяденек! Кто ты такой, чтобы меня осуждать?! — взорвалась вдруг я на бритоголового. Боль, страх этого дня выплеснулись наружу руганью вместо слов любви.

— Я никогда не строил из себя пай-мальчика! А ты, ты… — замолчал, не в силах подобрать слова, а потом опять кулаком по стене, разбивая костяшки пальцев в кровь.

Бедный мой... хороший мой...

— Юра, — теперь я говорила намного мягче, — мне все равно, что со мной будут делать, как меня будут трахать, сколько их будет. Я готова чуть ли не под каждого ложиться, главное, быстрее денег достать.

Чернова тоже оставила злость, лишь тяжелое дыхание напоминало о пережитой вспышке безумства. Он все еще держал меня за плечи, но больше не мотал из стороны в сторону, словно тряпичную куклу, внимательно и сосредоточенно вглядывался мне в лицо. Кажется, в лысой башке произошел разрыв шаблона.

— Зачем тебе деньги, Светик?

— Ты сказал не рассказывать слезливых историй.

Упырь молчал, все так же пристально смотря в мои зареванные глаза.

— Вот я идиот!!! — наконец простонал бритоголовый. — Полный кретин с зашоренными глазами!!! Мог бы догадаться! Света, что случилось?!

— Б-брат, — всхлипнула я, а потом заревела в голос, не в силах продолжать дальше.

Сильные руки прижали к мужскому телу. От этих теплых объятий слезы из глаз полились еще сильнее. Я сейчас нареву целое море. Упырь ласково гладил меня по волосам, периодически целуя где-то в районе виска. Как хорошо, тепло, спокойно в его объятьях.

— Сколько нужно денег, Светик?

— На операцию примерно 16 миллионов, дорога, проживание, реабилитация, это тоже не менее 4 миллионов, а, возможно, больше…

Упырь присвистнул.

Попыталась отстраниться. Минуты слабости, минуты нежности позади. Чуточку расслабилась и хватит, но Упырь держал крепко, не позволяя отодвинуться от своего сильного тела.

— Епифанцев ужасный, омерзительный человек. Он, оказывается, учился и работал вместе с папой. А моя мама когда-то выбрала отца, а не Игоря Владимировича. Знаешь, мама приходила к нему, просила помочь… но он только поиздевался, заставил голой просить на коленях, а потом выгнал. Епифанцев сейчас п-помоложе... — голос мой невольно дрогнул, а на щеки выплеснулась новая порция слез, — девочек любит. Игорь Владимирович сказал, если я буду послушной, брат с сопровождающим буквально на днях вылетят в клинику, которая берется п-поставить Тему на ноги. Юра, милый мой, хороший, прости! Но я-я не могу упустить такой шанс… Это всего лишь тело...

Кулак Чернова опять с силой впечатывается в стену.

— Какая скотина! Гнида просто!