Модель по вызову

Как сложно смириться со своей новой ролью продажной шлюхи. Так хочется всех послать: Упыря, его вамп-сестренку, принца-долбежника. Пошлешь, и дальше что? Ничего… ничего хорошего не виделось, даже если прикинуться супероптимисткой. Поэтому к черту надо посылать гордость, затолкать ее за ненадобностью в самый крайний уголок подсознания, пусть сидит там и не смеет высовываться. Это всего лишь тело, Светик. Подумаешь! Какие нежности при нашей бедности! Ты будешь трахаться со всеми, хоть с сотней мужиков, хоть с тысячей, лишь бы все получилось, и Темка однажды встал на ноги.

Неспешно расстегнула молнию на платье. Юрик уселся в кресло, развалился барином, будто намереваясь интересное шоу посмотреть. Внутри нестерпимое желание вместо эротического шоу показать ему язык, а потом еще известную комбинацию из трех пальцев. Повела плечами, спуская синий шёлк платья до талии. Затем дальше, вниз. Переступила ногами, платье синей волной осталось лежать у моих ног. Ну словно Афродита, вышедшая из пены морской... Теперь на моем теле только белье — красивое, черное кружевное белье.

Смотри, смотри, Упырь проклятый, вдруг ослепнешь от моей красоты неописуемой! Горделиво выпрямилась, приклеивая на губы привычную защитную улыбку "кинодива на красной дорожке".

— Слишком много в тебе гонора для хорошей шлюхи, — почти дословно повторил Юрик слова мамы. — Кто так раздевается?! Словно королева перед подданным. Запомни, детка, для хорошей бл*ди мужчина — бог и король, ты — его наложница, а не наоборот. Обнажаться надо так, чтобы он сразу и сильно захотел тебя взять, чуть ли не из штанов выпрыгнул. В глазах не должно быть вызова в духе: «вы недостойны даже ноги лизать такой красавице», смотреть надо призывно, словно ждешь не дождешься его активных действий, а самое важное — не забывать соблазнительно изгибаться, выгодно показывая свои прелести.

Возможно, раздевалась я неправильно. Однако же, судя по горящему взгляду и бугру в мужских штанах, Упырь-то меня захотел, причем сразу и сильно.

— Бельё снимай! Что стоишь?! Не испепелишь меня своими глазюками красивыми. Я огнеупорный.

— Тебе бы в пожарники пойти, — с наигранной тоской о том, что пропадает такой талант, сказала я.

Лысый амбал добродушно засмеялся.

— А тебе бы помолчать.

Юрик, пожалуй, прав: язык мой — враг мой. Пора попробовать стать хорошей шлюхой, а заодно проверить упыревскую огнеупорность. Попыталась изобразить на своем лице подобострастие перед царственной особой. Наверное, переигрываю, поскольку Юрик фыркнул. Неспешно расстегнула застежку бюстгальтера за спиной, медленно спустила кружевные бретельки с плеч. Изогнулась, надеясь на девяточку по десятибалльной шкале соблазнительности. Как там дальше? Смотреть призывно?! Представила вместо Упыря свою любимую булочку с кунжутом. Не знаю насчет призыва, но дурь в глазах точно появилась. Лифчик упал на пол номера. Неторопливо провела пальцем линию от ключицы до стоящего столбиком соска левой груди. В упыревых темных глазах бушевал огненный шторм, языки которого, казалось, лизали мне ступни, постепенно поднимаясь вверх… к лону. Взялась за тонкое кружево трусиков, потом медленно опустила их вниз по бедрам до колен, дальше они упали сами. Переступила ногами, освобождаясь от этого последнего клочка ткани. Что там ещё?! Ах да, нужна соблазнительная поза. Завела руки за спину, грудь подалась вперед, бесстыдно торча вверх напрягшимися сосочками. Изогнулась, пытаясь придать своим формам, особенно нижним девяноста пяти сантиметрам, должную выразительность. Мамочки! Упырь, прожигая меня взглядом, встал с кресла и медленно двинулся в мою сторону. Может, убежать?! Куда я побегу голой ночью?!..

Странно, но сейчас Юрик кажется даже красивым. Опасный пасный, возбужденный хищник. Гордость не позволила стыдливо закрыть руками тело или попробовать спастись бегством, даже взор не разрешила себе опустить. Упырь подошел максимально близко, привычным наглым жестом запустил свои пальцы в мои волосы, внимательно всмотрелся в лицо, а потом опалил взглядом губы. Куда девался весь мой норов?! Губы задрожали, приоткрылись, и сейчас во мне, пожалуй, не страх, а желание почувствовать крепость и влажность мужского поцелуя. С телом и вовсе что-то непонятное творилось, ужасно хотелось прижаться к этому красивому мужчине, ощутить всей поверхностью кожи о его горячую кожу, почувствовать низом живота доказательство, что мое обнажение не прошло даром. Бывает ли такое, чтобы фригидная ледышка вмиг переродилась в первостатейную шлюху? Может, сделать шаг вперед и оказаться в его объятьях?

— Ты ведь совсем неопытная? — Упырь снова гипнотизировал меня взглядом.

Какой голос! Мурашки по коже... Мужской палец погладил подбородок, а другая рука — кожу под волосами. Дышать стало нечем, судорожно разомкнула губы, пытаясь втянуть в себя кислород.

— У тебя ведь никого не было, кроме этого смазливого папенькиного сынка?

Как он догадался?! Прямо ясновидящий.

— Был. Ты.

Бритоголовый скривился, словно ему неприятно вспоминать тот маленький эпизод в кабинете Ирины Николаевны.

— Это не считается.