Модель по вызову

Довольный лысоголовый лыбился улыбкой настоящего голливудского плейбоя. Брюс Уиллис отдыхает.

— Посмотрим, сможешь ли ты кончить без рук.

— Зачем, я не понимаю? Ведь большинству мужчин будет плевать на мое удовольствие...

— Мне любопытно.

Любопытно ему, видите ли! Мне вот тоже любопытно, смогу ли я после Упыря получить с кем-нибудь удовольствие... Ведь несмотря на свой скромный опыт только с принцем и гоблином в моей постели, я понимала, что таких неутомимых, знающих любовников очень и очень мало. Один на тысячу! Нет, один на сотню тысяч! А, возможно, вообще один на миллион... И если изначально у меня был лучший, не покажется ли секс с другими слишком блеклой, ухудшенной копией того, что когда-то было реальностью?

Сильные пальцы зафиксировали голову, карие глаза внимательно всмотрелись в самую глубину моих зрачков.

— И мне не все равно, Светик, от меня женщины всегда уходят с оргазмом.

Хренов Донжуан! Видимо, я слишком о себе высокого мнения, но мне претит быть одной из многих, хочется большего — стать для кого-то единственной. Забудь Светик! Забудь свои мечты о красивой чистой любви... Они не для тебя и, конечно же, не с этим мужчиной. Во всяком случае, не сейчас… Сейчас расслабься и получай удовольствие.

— А в тот первый раз, когда ты был со мной, я почувствовала себя изнасилованной.

Упырь, занимающийся увлекательнейшим действием, расстегиванием моего бюстгальтера, напряженно замер. Мне до сих пор больно вспоминать, как он вставил по-сухому, трахнул для своего удовольствия, а потом снисходительно шлепнул по попе.

— Прости, Светик... Не знаю, что на меня нашло тогда... Сначала задела твоя мина приницесски, потом… что бывает крайне редко, не смог остановиться...

Бюстгальтер полетел на тумбочку комода, а я возликовала. Он попросил прощения! Первый раз за все наше общение признал свою неправоту! Моя маленькая победа, бальзам на униженную гордость и чувство собственного достоинства.

— Впрочем, легкий БДСМ, точнее его атрибутику, я бы посоветовал взять на вооружение. Мужиков дико заводит, когда красивая принцесска стоит на коленях, готовая выполнить любое их приказание. После «60ти оттенков» это действительно стало популярным, да и кто знает, возможно, тебе понравится быть послушной.

Понял он! Ничегошеньки не понял! Все мысли через трусы...

— Возможно, и тебе тоже, — сказала за меня графиня Устюгова и строптиво посмотрела в карие упыревские глаза.

Бритоголовый расплылся в улыбочке.

— О, нет… я всегда буду сверху, Светик, даже если мне приспичит встать на колени и полизать тебе пизду. Именно я буду брать тебя своими губами, а ты, скуля озабоченной самкой, станешь умолять тебя трахнуть.

Невольно скривила носик… В нашей семье не принято выражаться вульгарно. Но чертовы змеи сладко завозились в животе, их возбуждала грубость бритоголового. Глупенькие, они не различали нюансов между прилагательными «брутальный» и «хамоватый».

Юрик заметил мои брезгливые кривляния. Нагловатая трусикипробирающая улыбочка стала еще шире.

— Для шлюхи мы слишком нежные, — издевательски пробасил он.

Ненавижу! Ненавижу иногда! Ненавижу и теку гулящей сучкой от его слов! Как такое возможно?!

— А вообще, открою тебе секрет, Светик. Кино это кино, а в обычной жизни чем меньше мужик может в постели, тем больше прибегает ко всякого рода извращениям. Тебе не меня надо бояться, а тихих полуимпотентов, которые хотят, но ничего дельного изобразить в постели не в состоянии.

Все эти слова Упырь произносил медленно, стаскивая с меня трусики. От его действий змеюки в животе радостно шумели. Они пресмыкались перед бритоголовым. «Свяж-ж-жи ее, отш-ш-шлепай ее, мы этого хотим. Жаж-ж-ж-ждем... Она будет послуш-ш-шной, гибкой, мягкой, словно плас-с-стилин».

— Вытяни руки, — командовал Юрик.

Кожи коснулась веревка, которая причудливым узором оплела мои запястья.

— Ты очень красивая, Светик, — прошептал Упырь мне на ушко, гладя подушечками пальцев кожу на моем подрагивающем животе.

Жалобно всхлипнула.

— Юра, пожалуйста…

— Что, куколка, трахнуть тебя???

— Да-а… — позабыв о стыдливости, шипели за меня змеи.

— Попроси, детка, — звенел сексом голос бритоголового.

— Возьми меня, Юра... Пожалуйста... Прошу тебя...

— «Трахни», — подсказывал мой непосредственный руководитель, желая большей откровенности, большей грубости.

— Трахни меня.

— «Пожалуйста, трахни меня».

— П-пожалуйста, трахни...

— Конечно, Светик... Я буду тебя сегодня долго-долго *бать, пока ты не кончишь на моем члене.

Я больше не кривила носик, грубые слова прошили током сознание, губы невольно отреагировали одобрительным нетерпеливым стоном.

— Только без рук, Светик. Руки нельзя использовать ни мне, ни тебе. Научись балдеть от х*я в своих отверстиях.