Модель по вызову

Наконец Юрик оторвался от моих губ. Из наших легких вырывалось тяжелое возбужденное дыхание, будто мы только что вынырнули из воды и теперь не можем отдышаться. Мужские пальцы легонько потянули за волосы, вынуждая меня приподнять подбородок. Светло-карие глаза внимательно всмотрелись в мое лицо. Что он там пытается разглядеть?! Все двоится передо мной — у Юрика четыре глаза, два лысых черепа, два носа. Но змеюки в животе все равно считают его красавчиком. Попыталась сосредоточиться. В его зрачках отражаюсь я, в моих, наверняка, блестит бритая упыревская башка. Идиллия… Только единение наше иллюзорное. Не забывайся, Светка! Он — сутенер, ты — шлюха. Какая на фиг тут любовь?!

— Светик-Семицветик, до чего ж ты сладкая! — возбужденно прошептал Юрик в мои губы.

И я… таю... таю... таю. Скоро от меня останется лишь мокрое место… Нет, даже оно превратится в пар от накала страсти, которой жарили его глаза.

Упырь, ну почему ж ты на меня так действуешь?! Не выдержала этой сексуальный напряженности, протяжно застонала, сдаваясь, и бросилась атаковать твердый мужской рот своими подрагивающими губами. Что ты делаешь, идиотка?! Пусть Устюговсая гордыня подождет, хочу последний раз насладиться нашей страстью. Обхватила мощную шею руками, всем телом подалась вперед, заелозив низом живота и грудью о мощный мужской торс. Уже возбужденные соски от такого трения приятно заныли. Звериное желание вперемешку с отчаянием, сидящие внутри меня, требовали выхода. Мои пальцы лихорадочно заскользили по сильному телу, сдавливая все, что попадалось на пути. Бритоголовый быстро перехватил инициативу, сжал мою попу своими лапищами, раздвинул коленом подрагивающие ноги — и вверх. «Ахм!» Он трахает все, что движется... У него таких, как я, — вагон и маленькая тележка! Плевать! Все равно! Ведь змеюки в животе уже начали свой бешеный танец, прося, нет, требуя удовольствия! Мужское колено достигло своей цели, надавило на промежность — от остроты ощущений выгнулась, запрокинув назад голову. Протяжно застонала в пожирающие меня мужские губы. Танец внутри живота набирает ритм… Наслаждайтесь, наслаждайтесь, змеюки... Сегодня и на вашей улице праздник… Знаю, вы скучали. Я скучала! Ужасно скучала по его силе, страсти и грубоватой нежности...

— Светик, как же я по тебе соскучился... — вторил моим мыслям Упырь, а потом подхватил меня своими лапищами под попу и потащил к письменному столу Ирины Николаевны, усадил на деревянную поверхность.

Дальше он действовал быстро и решительно. Подол платья — вверх, кружевные трусики — вниз по моим ногам, и потом — в дальний полет куда-то в угол комнаты. Смотрит на меня... Умеет Юрик смотреть, словно гладит кожу небольшими электрическими разрядами... Змеи радостно встрепенулись, услышав звук расстегиваемой молнии. Приглашающе задвигала бедрами. Ну же, Упырь, ну же… Чего ты медлишь?!

— Кошка ебливая…

какой разрушительной волной прошлись по моему сознанию эти грубо-ласковые возбуждающие слова. Из глаз снова брызнули слезы. Захотелось кричать: «Не смей меня больше так называть!», «Не смей больше никого так называть!», «Еще скажи! Скажи еще раз»!

— Юра, пожалуйста…

Это змеи заставляют меня извиваться и просить.

— Сейчас... сейчас, детка.

Мужские пальцы надавили вынуждая меня лечь спиной на стол, затем раздвинули влажные складки, задели клитор…

Жалобно всхлипнула.

— Юра…

Пальцы сменил твердый, налитый кровью член, который нетерпеливо заскользил по моей пропитанной смазкой промежности. Змеи замерли в предвкушении первого проникновения. Первого, такого острого, удовольствия…

— Юр-ра-а...

Он вошел в мое лоно одним мощным ударом. Забилась в его руках пойманной в силки пичужкой.

— Ещ-щ-ще-е-е … — шипели змеи. — Ещ-щ-ще-е-е.