МоделBiblos. Модельный бизнес по-русски

Хотя мое детство прошло в условиях тотального дефицита, я не был бережлив к продуктам. Сказать по правде, я никогда не чувствовал особой нехватки провианта. Мы ели сыр и колбасу хорошего качества, по утрам мама варила дефицитную гречку, а в праздники на нашем столе всегда была икра. Только Паоло фанател от черной – я же с детства предпочитал красную. Выручали распространенные в те годы продуктовые заказы и моя пронырливость, позволяющая появляться в отделах самообслуживания даже самых захудалых районных универсамов в тот самый момент, когда из подсобки вывозили контейнер с курами или расфасованные мясные деликатесы. Позже, работая в институтах, я всегда получал продуктовые наборы, где в обязательном порядке рядом с банкой кофе соседствовал сомнительный маргарин, а пакетик лаврового листа дополнял необходимую в хозяйстве пачку дрожжей. Мать прекрасно пекла, хотя готовить не любила, и вынудить ее накрыть стол с приготовленным мясом в горшочках или пирогами можно было только в праздники. В обычные дни мы питались бутербродами и кашами.

Я допил чай и какое-то время еще сидел на табуретке, ловя лицом солнечное тепло сквозь стекло окон. Но надо было двигать. Накинув джинсовую куртку и натянув кроссовки, я выскочил под совсем не летнее солнце. Зимние ботинки еще ждали меня в магазине. Стоял ноябрь. Москва облетала. Черные ветки и сучья тополей тянулись в небо, как исхудавшие руки заключенных Освенцима. Мне надо было быстро попасть на Лубянку, где назначена встреча, и заодно там же попытаться купить билеты в Новосиб в кассах «Аэрофлота».

Ксюшина мама, с которой мне надо было обсудить все вопросы по поездке ее дочери в Париж, как всегда, была пунктуальна. Мы встретились прямо в кассах, и я показал ей недавно вышедшую статью о модельном бизнесе в России с нелепыми фотографиями раздетых или, скорее, переодевающихся за кулисами моделек. Снято было так, что представлялось: модели – это совсем некрасивые девушки, а труд их жалок, никчемен и низко оплачивается. Об этом говорилось в статье. Попутно продергивались конкурсы красоты, которые в нашей стране начали плодиться как грибы после дождя.

– Вот поэтому и надо рвать в заграничные агентства.

Я поймал себя на мысли, что не надо бы с мамашей употреблять такие слова, которые могут придать нашему разговору оттенок пренебрежительности и легковесности, не уподобляться автору статьи, который нарисовал модельный мир как детсадовскую группу.

– Там модельный бизнес стоит на другом уровне, конечно. Агентства существуют по много лет, и негативных тенденций гораздо меньше, чем у нас, где все только начинается и поэтому масса непрофессионалов и дилетантов, – продолжил я, тщательно подбирая термины и обороты речи.

С Ксюшей я познакомился в «Макдоналдсе», где она в компании подружек поглощала картошку, что нисколько пока не сказывалось на ее худощавой фигурке. Она вообще выглядела переростком среди сверстниц. Я вручил визитку и рассказал немного о модельном бизнесе, сделав акцент на ее перспективах, под аккомпанемент насмешливых взглядов и прыскающих в ладошки одноклассниц. Потом мы встречались с мамой: она позвонила в этот же вечер, скорее обеспокоенная неожиданным знакомством дочери, чем желая выяснить подробности. По телефону, а потом при встрече я постарался убедить ее, что ничего страшного в этом нет и что лучше быть хорошей профессиональной моделью, чем посредственным врачом или инженером. Через несколько дней после этого я фотографировал Ксюшу в осеннем парке Сокольники. Фотографии получились яркие, сочные, совсем не модельные, как у профессионалок в буках после Парижа и Милана. Совсем другие, но Ксюша на них была очаровательна. После этого мы с мамой всерьез обсуждали перспективы работы девочки за рубежом. Сегодняшняя встреча должна была поставить точки над «i». Скоро, я надеюсь, Ксюша, так же как и эти люди в кассах, получит билет Москва – Париж и улетит навстречу новой жизни. Вернее, новой страницы своей жизни.