Модельер

Если бы Клод вернулся в офис, его бы окружили журналисты, он бы давал очередное интервью, работал над следующей коллекцией, увертывался от Лебре, отказывался от приглашений на ночные вечеринки. К великому сожалению Лебре, его новый, теперь уже знаменитый, модельер нуждался лишь в заботе любимых племянников и в неспешной прогулке по собственному саду.

В полдень, въезжая в Сенлис, Клод наслаждался стрекотанием цикад и успокаивающим перестуком колес по выщербленной брусчатке. Ему хотелось, чтобы рядом был Педант. Он сомневался, что Розмари помнит, когда следует насыпать корм. Впрочем, Педант был достаточно умен, чтобы не остаться голодным. Каждые пять минут он надоедливым голосом будет напоминать: «Накормите попугая! Накормите попугая!»

Когда Клод вошел в мастерскую, ему показалось, что он очутился в гостях у обедневшей родственницы постояльцев пафосного отеля «Интерконтиненталь». Кремовые стены потускнели; трещины, которых он никогда раньше не замечал, образовали в правом углу потолка рисунок, напоминающий одну из букв алфавита, кажется, она называется «дельта». В кладовке он нашел сетку с луковицами, несколько грязных картофелин. В холодильнике — пакет прокисшего молока, непочатую бутылку вина, несколько мягких, совсем сморщенных яблок, кусочек шоколада.

«Насколько жалок тот, кто живет в этом доме!» — подумал он.

Клод вспомнил визиты Валентины в эту небогатую мастерскую, ее сомнения, куда положить пальто. В конце концов он повесил его на спинку единственного кресла, которое стояло напротив его стола. Мог ли он подумать, что эта причудливая обстановка возвысит его в ее глазах? Он выключил сотовый телефон и лег на заправленную кровать. Он слишком устал, сил не было даже раздеться.

Глава 18

Комната была полна солнечного света. Он проспал несколько часов, как младенец. Его снова охватило чувство стыда при одном воспоминании о своем вчерашнем поведении с Валентиной. Он старался выбросить из головы это ужасное красное платье, но мысль о нем не покидала его.

— Какая досада! — произнес он, посмотрев на часы. Девять минут десятого. Он не сможет увидеть своих племянников, Жюльетт и Бернара. Племянники уже в школе, а родители на работе: их дом пуст.

Он может поехать в салон, навлечь гнев Лебре из-за раннего ухода или встретиться с племянниками после уроков. Ему нужна встряска, которую он получит только от них, встряска, которая необходима, чтобы забыть свою встречу с Валентиной. Если он возьмет выходной, то сможет сделать новые эскизы, заняться садом, посетить могилы родителей, съесть ленч с Анатолем, встретиться с племянниками или, вполне возможно, организовать для Дидье его любимое кукольное представление.

Он сделал свою первую коллекцию. Он появился на сцене в потертом, старом рабочем пиджаке. Он деградировал, опустился до самого низкого уровня в общении с женщиной, которую любил. И как раненое животное, спрятался в комнате для мусора.

Ему совершенно не хотелось разочаровать Лебре, но он решил, что после долгих месяцев изнурительной работы, после того как он практически самостоятельно подготовил показ, сегодняшний день должен принадлежать ему. Газетчики никуда не денутся. Он сможет отвечать на их вопросы и завтра, и позже. В любом случае, сегодня у него нет ответов.

Воспоминания о традиционных полдниках с племянниками вернули ему силы. Он задумался: странно, ведь он никогда не интересовался, что действительно радует Валентину. Он позвонил в офис Лебре. Секретарь сообщила, что он должен быть в салоне в одиннадцать часов утра.

— Пожалуйста, скажите месье Лебре, что я буду завтра, — ответил Клод.

— Но, месье Рейно, запланировано много встреч, — воскликнула она. — В одиннадцать интервью с редактором отдела моды газеты «Интернейшнл Геральд Трибьюн». Представители журнала «Вог» будут в три часа. Мои поздравления, месье. — Наступила пауза. Он представил ее глаза, в которых отражался зеленый экран компьютера. — Также придут корреспонденты с телевидения и радио.

— Они не вписываются в мое расписание.

— Месье Лебре организовал все эти интервью специально для вас, после успеха на показе; он висел на телефоне всю ночь и утро.

— Пожалуйста, передайте ему, что я позвоню ему в час дня, но до завтра я не буду давать никаких интервью.

Раздался звонок в лицее, расположенном через дорогу. Он звучал полнее и четче, чем воспроизводила звуки колокольчиков акустическая система отеля «Интерконтиненталь». В залитом солнечным светом уличном кафе он купил газеты «Ле Мон» и «Журнал де Сенлис» и кофе.

— Клод! — окликнул его Жорж, грузный мужчина, чьи руки напоминали боксерские перчатки. Он поклонился и подал кресло своему посетителю, но сделал это так, словно обслуживал королевскую персону. — Мы слышали о вашем успехе в новостях! Это так почетно, видеть вас здесь уже на следующий день после такого события! Анатоль ушел пятнадцать минут назад и, как всегда, говорил о вас. Он зашел к нам по пути в церковь.