Моделирование состояний человека в гипнозе

О неоднозначности изменений темпа двигательных реакций в невесомости свидетельствуют данные, опубликованные Ю. М. Волынкиным с соавт. (1967). Динамографические тесты, выполнявшиеся во время полета многоместного корабля «Восход», показали, что Б. Б. Егоров в невесомости работал в более частом ритме, с большей неравномерностью амплитуд и ритма жимов по сравнению с наземными условиями, в то время как К. П. Феоктистов и

В. М. Комаров выполняли аналогичные тесты в более редком ритме, с увеличением продолжительности интервалов между ними.

И. И. Касьян и др. (1968) исследовали изменения мышечной силы в кратковременной невесомости (25–45 сек.) при полетах самолета-лаборатории по параболе Кеплера. В 266 измерениях у 26 испытуемых установлено, что мышечная сила кистей рук при исходном уровне 45–65 кг в 82 % случаев уменьшалась на 4 — 22 кг. Однако в отдельных случаях (до 9 %), когда замеры производились при фиксации положения испытуемого в кресле, наблюдалось и увеличение мышечной силы кистей рук. По мнению авторов, одной из причин уменьшения мышечной силы в невесомости является общее снижение тонического напряжения мускулатуры. Подтверждением этого может служить падение биоэлектрической активности тонических мышц с 40 до 25 мкв, а в ряде случаев и явления полного «биоэлектрического молчания». При статической нагрузке правой руки, напротив, амплитуда биоэлектрических потенциалов возрастала с 50 мкв (в горизонтальном полете) до 150 мкв (в невесомости). При этом усилие в 400 г одинаково точно выдерживалось как в тех, так и в других условиях. Авторы пока еще не находят удовлетворительного объяснения описанному факту. Следует отметить, что величина заданного усилия в невесомости во время полета по параболе Кеплера завышалась в 1,5–2 раза по отношению к исходным величинам, а рефлекс на время укорачивался (у 10 из 14 человек) (Е. М. Юганов с соавт., 1961).

Л. А. Китаев-Смык (1963), исследуя координацию движений в условиях кратковременной невесомости с помощью тестов прицельной стрельбы, установил снижение ее точности за счет типичной ошибки — смещения попаданий вверх и вправо.

Глазодвигательная активность в космическом полете у А. Г. Николаева, П. Р. Поповича, В. Ф. Быковского и В. В. Терешковой (И. Т. Акулиничев с соавт., 1963) также отличалась рядом особенностей. В начале полета имело место стойкое повышение глазодвигательной активности: с 40 движений в минуту на Земле до 300–400 на первых витках полета. В начале полета преобладали крупноамплитудные движения («вождение» глаз). По мере адаптации движения глаз становились более координированными, быстрыми и полностью нормализовались на вторые — третьи сутки.

В космических полетах получен большой объем информации об изменении вегетативных функций в состоянии невесомости (П. В. Васильев с соавт., 1965, 1968; И. И. Касьян с соавт., 1962, 1963, 1964,1967, 1968; В. И. Яздовский с соавт., 1964, 1968; и др.).

В частности, во всех пилотируемых орбитальных полетах было уделено большое внимание изучению показателей сердечно-сосудистой системы и дыхания (Б. Б. Егоров, 1964; Ю. М. Волынкин, А. Д. Воскресенский, 1964; И. И. Касьян с соавт., 1968; и др.).

Установлено, что у всех космонавтов в орбитальном полете урежается частота сердечных сокращений. Однако, как показал статистический анализ, на фоне более редкого пульса в невесомости значительно увеличиваются среднее квадратическое отклонение и коэффициент вариации его частоты. Предполагается на этом основании, что невесомость оказывает специфическое воздействие непосредственно на сердечно-сосудистую систему, усиливая ее рефлекторные реакции на различные внешние и интероцептивные раздражения (О. Г. Газенко, 1962; Р. М. Баевский и О. Г. Газенко, 1964; П. В. Васильев с соавт., 1968). Измерения артериального давления, производимые во время орбитальных полетов, свидетельствуют о снижении систолического давления и некоторой тенденции к незначительному увеличению диастолического давления, что приводит к заметному снижению пульсового давления.

Имеющиеся материалы (К). М. Волынкин и др., 1967) позволяют говорить о разных типах изменений ЭЭГ в космических полетах. Так, у А. Г. Николаева и В. Ф. Быковского в условиях невесомости наметилась тенденция к преимущественному замещению низкочастотных колебаний (ниже 8 гц) высокочастотными с постепенным уменьшением амплитуды биоэлектрических ритмов, тогда как у В. В. Терешковой преимущественно наблюдалось увеличение низкочастотных потенциалов.