Модератор

Я уже минут десять как пришел в себя. Очнулся я в поезде лежа на нижней полке. И, на сколько, мог судить был совершенно невредим. Особым бонусом было отсутствие похмелья, в общем, чувствовал себя, как будто заново родился, или так и было. Я уже ничего не понимал, ни с чем не спорил, а просто воспринимал все как должное.

-Долго ты будешь молчать?

Голос Кирилла не выражал никаких эмоций, казалось, он может ждать вечность, пока я открою рот.

Я глубоко вздохнул, но то, что меня мучило, так и не приобрело словесную форму.

-Ты все еще грустишь по своей девушке?

В изумлении я посмотрел на старика. Я ожидал чего угодно, но не вопроса о Даше.

Впрочем, ответа он не ждал и продолжал.

-Вижу, что скучаешь. И дам тебе совет, постарайся смириться с тем, что ее уже не вернуть. Так тебе проще будет все понять.

-Что понять?

-Все

Ненавижу слово «Все», оно как бы подразумевает очень многое, но ничего не объясняет.

-Ну, положим, что все это слишком много, объясни хотя бы почему я не разбился.

-Захотел жить

-А из окна меня толкнул ты?

-Да. Если бы ты прыгнул сам, то разбился, а так инстинкт самосохранения косвенным образом спас тебя.

Опять он про желания. Сказка какая-то, да и только.

-А если я хочу Дашу…

Я не знал, какое слово подобрать, мне не хотелось говорить «оживить», это значило бы признать вслух, что она умерла. Но Кирилл понял.

-Ее уже не вернуть.

-Я же вернулся

-Нет, ты остался. Это большая разница. А она ушла.

Он говорил как уставший преподаватель, объясняющий что-то нерадивому ученику.

-А что я тогда могу?

-Все

-Кроме этого?

Он кивнул

-Кроме этого

-Но это значит не все?

-Все

-Ты сам себе противоречишь, тебе не кажется?

-Нет, не кажется. Ты сам когда-нибудь поймешь разницу.

Поезд начал снижать скорость. Под полом стучали колеса проезжая стрелки.

Кирилл указал мне на дверь.

-Тебе пора

Я вышел из купе, и пошел в тамбур. По дороге я не встретил ни других пассажиров, ни проводницу, заглядывавшую в наше купе. Дверь на платформу была открыта.

***

Я сидел на платформе пялился на табличку с названием станции. Меня не удивляло ни название, 2078 километр, ни то, что табличка покосилась, и направление на Челябинск было куда-то под землю. Меня удивляло то, что из миллиона мест, где можно начать поиск беженцев Кирилл выбрал именно это.

Это место я знал очень хорошо. В свое время я провел тут не одно лето. Помирая со скуки, я исследовал окрестности и изучил их, как свои пять пальцев.

Справа от меня был автомобильный мост, а слева, за деревьями был огромный дачный кооператив.

Когда я вышел из поезда, я сначала сильно удивился станции, а потом удивился отсутствию поезда, но для Кирилла это вполне приемлемо.

В моей ситуации меня смущало несколько нюансов.

Во-первых, я совершенно не представлял, как я могу помочь людям, даже если их найду. Во-вторых, теперь у меня в этом не оставалось никаких сомнений, у Кирилла был четкий план, в котором я играл роль важного, но все-таки винтика. В-третьих, у меня не было с собой никаких вещей, а на улице к закату теплее не становилось. Ну и, в-четвертых, я все еще не верил в свои возможности.

Примерно так выглядел рейтинг самых насущных вопросов, которые стоило бы решить в кратчайшие сроки.

Все проблемы были связаны и, решив одну, можно решить другую. Разумнее всего было понять, что же хочет от меня Кирилл, но толи я достаточно этого хотел, толи это действительно было не возможно, в общем, я так и не понял.

Солнце клонилось к горизонту и через несколько часов стемнеет окончательно.

Я поднялся и пошел к автомобильному мосту. Если Кирилл оставил меня без вещей, значит, я справлюсь и так. Немного скотское решение, но ничего другого не оставалось, как надеяться, что за тебя все решили.

Мост был целым и невредимым, тут вообще казалось, что не было никакой бомбежки. Вот только машины почему-то не ездят.

С одной стороны дороги простирались некошеные поля, океан серых крыш. Я сел на отбойник дороги и задумался.

Кода-то я очень часто здесь был. Не любил это место, а потом подрос и перестал, здесь появляться. В прошлом оду я был один раз и то с Дашей, и то прошли мимо садовых участков прямиком в лес.

Из задумчивости меня вывел столбик дыма, сдуваемый ветром, а потому чуть заметный. Дыма без огня не бывает, а огонь, дело рук человеческих, и пока не совсем стемнело, я пошел искать последних.

В перипетии маленьких улочек я неплохо разбирался, но я не знал, где точно находился источник дыма.

Сначала я решил перейти речку, а уж потом сворачивать с главной улицы.

Я и не заметил, как мысли снова захватили меня.

Я могу все, если захочу, но не могу то, что больше всего хочу. Это замкнутый круг какой-то. Я иду помогать людям, не понимая того как я это собираюсь сделать. Я за тайну плачу жизнью самых близких мне людей Макса и Дашеньки, а потом плачу жизнью охранника за побег от этой тайны. Я могу все.

Я начинал беситься от этой фразы: «Я могу все». Так почему же я ничего не понимаю?