Модератор

Я подхватил парня под руки и потащил вглубь тоннеля. Он был теплый, неприятно теплый, но это было не самое неприятное. Кровь, очень быстро превратившаяся в какое-то желе на холодном полу начала растягиваться и очень противно рваться. От этого вида на лбу выступил пот, в голове зашумело, я бросил парня и меня вырвало. Потом еще раз, потом мне стало немного легче. Я вытер тыльной стороной ладони по пересохшему рту и почувствовал что-то липкое на губах. Это была кровь парня. Я весь был в его крови. Желудок конвульсивно сжался, но он был уже пуст. Я начал терять сознание, попытался привстать, но поскользнулся на чем-то и провалился в спасительный мрак.

***

Первое что я увидел, когда проснулся это был рельс. Обычный железнодорожный рельс. Я таких видел не мало когда работал проводником, вот только так близко не приходилось. Полотном не пользовались минимум несколько месяцев. Все, начиная от болтов, заканчивая головкой рельсов, было в слое ржавчины. Шпалы были бетонные. Во рту был неприятный вкус и именно он напомнил обо всем остальном.

-Ну и натворил ты, Венечка делов.

Я повернулся на голос. На рельсах позади меня сидел тот самый человек в черном балахоне. Света было мало, но это был настоящий солнечный свет. Он пробивался из открытого вентиляционного люка слева от человека в черном.

-Мало того, что убил охранника при исполнении, так еще и наследил.

Он укоризненно покачал капюшоном.

-Где мы?

Я спросил, потому что от этой темы меня опять начало подташнивать, хотя и знал ответ.

-В Челябинском метрополитене.

Я попытался сесть, чтобы было удобнее продолжить беседу.

-Спасибо, что спас.

Но эти слова уже никто не услышал. На рельсах позади меня никого не было. Я нащупал фонарик и осветил тоннель в обе стороны. Видимо, уходить бесследно и не прощаясь, было его кредо. Неподалеку от меня лежал труп охранника. Несмотря на него, я поднялся.

Компас на коммуникаторе утверждал, что тоннель идет с севера на юг. Значит, идти мне не так много.

Станция появилась неожиданно. Вдруг эхо моих шагов стало более звучным. Я с одной стороны луч фонаря тонул во мраке. Рельсы кончились еще до поворота линии, и сейчас под ногами был бетон.

Станцию я обследовать не стал. Сразу было понятно, что выхода из нее нет. Был технический выход на поверхность, но он был завален сверху, и открыть его изнутри было невозможно. Ни о каких наклонных шахтах для эскалаторов и речи быть не могло. Да я и не рассчитывал выйти на поверхность здесь. Станция строилась закрытым методом.

Немного побродив, я вернулся в тоннель. На самой станции не было бетонного настила, поэтому, когда в туннеле стало по суше, я устроил привал.

Меня немного морозило. Я еще раз все обдумал. Существовала еще станция торговый центр, но степень ее готовности я не знал. Именно поэтому я сразу пошел на Комсомольскую площадь. Это единственная станция, строившаяся открытым способом. Там больше шансов найти выход, не заваленный обломками. О возвращении в резерв я не мог и подумать.

Но об этом я думал раньше, а вот загадочный человек в черном балахоне никак не вписывался в мои планы.

Кем он был? И чего добивался? Для меня было большой загадкой.

Не думаю, что он хотел мне зла, тогда бы он не стал меня вытаскивать, но и в ангела-хранителя мне верилось с трудом. Скорее всего, он преследовал свои цели, а я был просто частью его плана.

Сделав небольшой глоток спирта, я поднялся. До Комсомольской площади идти около трех километров. За час я планировал одолеть это расстояние. Я шел не спеша, внимательно разглядывая окружающий меня тоннель.

Вскоре я заметил, что воздух стал совсем влажным, а под ногами появилась грязь. Через несколько сот метров грязь стала ощутимо тормозить мои шаги, а потом я увидел свет. Кусок серого неба и звук дождя.

На поверхности была осень.

Земля, вымываемая с поверхности, натекала в тоннель. Сейчас уровень ее доходил мне до колен. Свет был близок, но дойти до него было невозможно. Топкая жижа тормозила все мои движения. Теперь каждый шаг давался с большим трудом. Как в детстве я уговаривал себя встать с кровати, так и сейчас я уговаривал себя сделать шаг.

Погрузившись по пояс, я понял, что дальше я так не смогу. Я упал на эту грязь спиной, причем жижа так и не выпустила моих ног.

Я лежал и думал, что вот так глупо погибнуть, у выхода на поверхность, так и не дойдя до цели.

Лежа на спине, я утонул в грязь совсем немного, сантиметров пять не больше. Это был выход. Увеличив площадь поверхности своего тела, я больше не зависел от наличия пола под ногами. Простейшая физика.

Аккуратно освободив ноги, я перевернулся на живот и пополз.

Последние метров двадцать я не чувствовал ни рук, ни ног, только грязь забивавшаяся в нос, рот и глаза. Но я полз, когда мне хотелось все бросить, я вспоминал Дашу и полз с удвоенной яростью.

Дрожа от усталости и холода я наконец почувствовал обжигающе холодные капли чистого дождя. Только тогда я позволил себе отключиться.

***