Модератор реальности

— Послушайте, Сергей. Может, буду несколько резок, но уж извините. Лема начитались? «Бесконечно большая программа может работать совсем без компьютера»? Если вы еще не заметили, у нас кафедра автоматики и вычислительной техники, — он сделал ударение на словах «автоматики» и «техники». — А то, что вы предлагаете, даже если это вообще возможно, совсем новое направление. По меньшей мере, в известных мне науках. И если вы все же умудритесь доказать свои выкладки положительными результатами практического эксперимента, то в любом случае это будет не магистерский уровень. Беритесь уж сразу за кандидатскую. Только, извините, не у нас на кафедре.

— У меня есть результаты, — чуть обиженно пробурчал студент и, поймав вопросительный взгляд, уже тверже повторил: — Есть результаты, Вячеслав Соломоныч. Хоть и небольшие, но есть.

Отметив про себя молчание собеседника как разрешение продолжать, Сергей взахлеб, пока не остановят, начал вываливать приготовленную заранее речь.

— Поймите, Вячеслав Соломоныч, любую биологическую систему можно рассматривать как компактный и очень мощный компьютер. Есть аналоги всех необходимых устройств: процессор, постоянная и оперативная память, устройства ввода-вывода. Есть заложенные и приобретенные программы, формирующие модель поведения субъекта. Есть огромная сеть и какие-то правила, обеспечивающие сетевое взаимодействие. У человека очень много ограничений, но все они, так или иначе, прописаны в заложенных в него программах. И вы только представьте, чего можно достичь, научившись такому программированию и сняв ненужные ограничения! — заметив попытку хозяина кабинета прервать этот монолог, Сергей заговорил еще быстрее. — Да-да, результаты. Я пошел по пути поиска команд управления и способа их ввода. Я больше года разрабатывал программу анализа, вы видели ее текст. А когда она, наконец, стала выдавать первые понятные результаты, я вдруг понял, что все это уже было. Оказалось, что такими командами управления биологическими системами являются, по сути, самые обыкновенные магические заклинания. Просто те, кто ими пользуется, не понимают их су…

— Стоп! — Вячеслав хлопнул ладонью по столу. — Ша, я сказал. Молодой человек, вы хотите, чтобы я подписался в качестве на-уч-но-го, — он выговорил слово «научного» по слогам, — руководителя под диссертацией, в которой за результаты практических исследований выдаются сказки о колдунах? И выпустил вас с ней на защиту? Вы о чем думаете?

— Вы меня неправильно поняли, Вячеслав Соломоныч, — студент, похоже, опять был готов расплакаться. — Я и хочу рассказать о практике. Я сформировал несколько программ, корректирующих некоторые функции человеческого мозга. Их загрузка осуществляется при помощи колебаний звукового диапазона. Потому я и сравнил их с заклинаниями. И одну из этих программ я опробовал. Она должна была сделать мою память абсолютной. И, в общем-то, получилось. Только… только я обнаружил побочный эффект, и не могу сам с ним разобраться. Мне нужна ваша помощь, Вячеслав Соломоныч…

6.18.Вторник 15 ноября 1966 г. Метеорологическая станция. Озеро Байкал, Бурятская АССР.

— Ну, слава те, Господи, разродилась, — бабка-повитуха, доставленная из ближайшего поселения на дохлом катере, все еще несколько нервничала, вспоминая эту жуткую поездку. — Мальчик. Ух, богатырь какой… Фунтов двенадцать, пожалуй.

Акушерка плюхнула младенца на живот роженицы и, сложив пальцы щепоткой, быстро оглядела углы комнаты в поисках образов. Не обнаружив искомого, она трижды с поклонами перекрестилась на окно, за чернотой которого не виделось, но явно ощущалось рассерженное верховиком Море.

— Слава те, Господи…

— Пусть и будет Славой, — тихо пробормотала роженица и, с трудом подняв руку, прикоснулась к маленькой мокрой головке. — Почему он не кричит?

— Не бойсь, бранька, живой мужичок, здоровый. А то, что не плачет, так эт не беда. Баргузин его братцем признал, ветром будет. А верховик не плачет, он Море плакать заставляет… Сгинь, окаянный! — бабка притопнула ногой на мелькнувшего в дверном проеме начальника станции, очередной раз сунувшего в комнату свою бороду с дежурным вопросом: «Ну, как?»

Молодая женщина прислушивалась к вою ветра и дыханию младенца, медленно забываемой боли и новым, неведомым ранее ощущениям. В этот момент она всех и все простила. И ребенка, испинавшего ее изнутри в последние месяцы и так жестоко по отношению к ней вырвавшегося на свет Божий. И заезжего бородатого геолога Соломона, уехавшего, не попрощавшись ни с ней, ни с будущим сыном, ковырять другие горы в других, неведомых местах. Простила и себя за давние мысли об аборте и за решение оставить ребенка. Простила начальника станции Лешу за попытки выдворить ее на Большую Землю. Простила всю свою прошлую жизнь, остановившись чуть отдохнуть на пороге следующей.

Славка. Сыночек. Жизнь моя новая.