Модернизация России: сохранится ли после 2012 года? Уроки по ходу

Но ко всем этим вызовам добавляется еще один, способный подорвать наши шансы. Нежелание наших властей решать политические проблемы единственно адекватными идейно-политическими методами. Если из социальной теории и есть хоть один надежный вывод, то это то, что политические проблемы невозможно решить бюрократическими средствами. Они достаточны для внешнего контроля, для того, чтобы изгнать их с поверхности, но совсем не годны для решения проблем по существу: двинуть на реализацию масштабного политического проекта крупные социальные группы, если не классы. Необходимое условие успеха модернизации – ответ на вызов: политическое руководство проектом российской модернизации.

При обобщении всех этих вызовов возникает серьезный вопрос:

в какой мере общественно-политическая система страны, включая государственное управление, способна справиться с проектом «модернизация России»?

Причем не с каким-либо другим – именно с этим вполне специфичным проектом. Ведь очевидно, что, например, для обеспечения органичного развития нужны одни институциональные ориентиры, а при приоритетах социальной защиты социально уязвимых слоев и групп населения – несколько иные. Модернизация – проект с достаточно специфичными приоритетами, и, соответственно, для его успеха институциональная среда должна отвечать этим специфичным требованиям.

Но модернизация модернизации рознь. Бисмарковская модернизация, например, совсем не сталинская. Следовательно, для того чтобы ответить на заданный выше вопрос, необходимо предварительно определиться со спецификой нашей конкретной российской модернизации.

2 Зачем и какая нам нужна модернизация?

Продолжение споров: специфика

Как мы отметили выше, многие споры уже позади, но есть еще ряд сугубо нерешенных вопросов. Прежде всего о мере уникальности нашей модернизации. Это вовсе не праздный вопрос. Если это уникальная модернизация, то все решения придется искать самим и наново. Если мы имеем дело с «обычной» догоняющей модернизацией, то кое-какие подходы можно «списать» у передовиков. Если же мы имеем дело с модернизацией, хотя и очень специфичной, но все же укладывающейся в общее модернизационное пространство, то вопрос перемещается в область определения общих трендов и специфических отличий.

В предыдущей работе мне пришлось уделить основное внимание проблемам теоретико-методологического порядка, с тем чтобы рассмотреть предпосылки российской модернизации, саму возможность ее проведения и принципы реализации такого проекта. Сейчас пришла пора инструментальных подходов.

Главное, в чем сходятся исследователи модернизационных процессов: модернизация – политический проект, а не инерционное продолжение «естественного» развития. Она, собственно, предназначена, если использовать соответствующую математическую метафору, для схода с одной траектории развития и перехода на другую траекторию. Это важно отметить в связи с тем, что сегодня при обсуждении проблем модернизации проблема смены траектории развития трактуется очень упрощенно – как снижение «сырьевой зависимости». В последнее время сюда добавилась задача большего вклада инновационной компоненты.

Возвращаясь к ранее названным аргументам, можно высказать суждение, что мы все же имеем дело с достаточно специфичным модернизационным проектом, лежащим в соответствующем общем идейно-политическом поле. Все те вопросы, которые задавались в предшествующих модернизационных проектах, должны получить ответ, соответствующий нашим российским специфическим условиям. То есть вопросник задан, но ответы во многих случаях нам придется искать самим.

Так, вряд ли в истории имелся прецедент, когда в процесс модернизации вступает страна со столь разными уровнями развития секторов экономики, от практически модернизованных до просто архаичных. И при этом ставится именно задача модернизации, а не консолидации экономики, снижающей эти разрывы. Модернизации, которая в ряде случаев может эти разрывы лишь усугубить.