Модификации романной формы в прозе Запада второй половины ХХ столетия

Рождение в России в самом начале века (в 1903 году) в семье французского врача как бы предопределило дальнейшую судьбу Шарлотты Лемоннье. Она прожила во Франции лишь десять лет, но в самый «плодотворный» период жизни — с семи до семнадцати лет, когда впитывается и переживается в своей первичности и впечатляющей силе все, составляющее жизнь, и в повседневном, и в масштабном. Самое первое впечатление Шарлотты — хранимая всю жизнь «сумочка с Нового моста», которую в четыре года девочка нашла на Пон-Нёф. Улицы, похожие на реки, и площади — на широкие озера, в пору парижского наводнения 1910 года. Газетные вырезки о визите во Францию Николая II в 1896 году, попавшие к девочке от дяди-журналиста. Деревенский колорит родного городка Шарлотты Нёйи-сюр-Сен. Марш Великой армии в годы войны. И мимолетная любовь к первому мужчине, удалому красавцу офицеру, от которой — как живое прошлое в душе Шарлотты — остался подаренный первым возлюбленным «маленький обломок коричневого металла», «камешек под названием "Верден"» (22, 23)[360].

А все последующие десятилетия жизни Шарлотты прошли в России, куда она отправилась из Франции на поиски своей матери Альбертины. И хотя попервоначалу девушка живет намерением вернуться на исконную родину, обстоятельства складываются так, что Шарлотта остается в России до конца своих дней. Но Франция постоянно живет в ее душе, составляя часть ее внутреннего мира, проявляясь в ее образе жизни, внешности, манере вести себя и французском языке. Эту свою Францию она и передает вначале дочери и сыну, а потом внукам, Алеше и его сестре, но теперь, этому юному поколению, как образ памяти, образ души, рождаемый языком Франции.

В этой жизни в России Шарлотта прошла через все изломы истории советской страны, через «все эти революции, войны, неудавшиеся утопии [как думает Алеша] и вполне удавшиеся терроры» (125), конец гражданской войны с разрухой и голодом, внедрение советского образа жизни в первые десятилетия, сталинский режим и чистки, вторую мировую войну и послевоенную советскую действительность восстанавливающейся страны. И во многом одинокие годы в сибирском городке Саранзе, где и завершила свой жизненный путь бабушка Алеши.

Ее женская участь оказалась подобной судьбам многих русских женщин. Встретив Федора, Шарлотта обрела второй раз в своей жизни любовь, взаимную и, как оказалось, единственную на все оставшиеся годы, обрела недолгое семейное счастье с заботливым мужем и детьми. И за всем этим последовали новые беды и испытания.

Изнасилованная, брошенная умирать в азиатской пустыне и чудом спасенная, Шарлотта вернулась к жизни благодаря Федору, оценив его человечность мужчины, никогда не поминавшего этой истории, признавшего своим сыном, своим первенцем мальчика, рожденного от насильника-узбека. Новая полоса бед началась для Шарлотты, когда Федора «забрали» и она познала участь семьи репрессированного. Вместе с сыном и дочерью она прошла через годы войны с эвакуацией, бомбежками, с изматывающей санитарской поденщиной в адском кошмаре военного госпиталя. Недолгие годы жизни с вернувшимся с войны, как «рассеянный гость», истерзанным Федором. А затем годы, поглощенные детьми, их семьями, внуками и одиночеством, смирение с невозможностью вернуться во Францию…

В эту жизнь бабушки, «связавшую [как рассуждает внук] такие разные эпохи: начало века, годы почти незапамятные, почти столь же легендарные, как царствование Наполеона, — и конец нашего века, конец тысячелетия» (125), вписана линия жизни Алеши. Или — при их нерасторжимости — жизнь Шарлотты вплетена в Алешину. Три-четыре десятилетия этой юной жизни, пришедшиеся на послевоенное время, обыденно-скудны во внешних проявлениях. Ежегодные летние месяцы у бабушки в Саранзе. Будничные сцены советской действительности (очередь за апельсинами в магазине, танцплощадка) и отношения с ученическим социумом. Дружба с изгоем Пашкой. Сценки подросткового приобщения к сексу. Зарисовки из жизни семьи Алеши. Отъезд во Францию и жизнь в Париже в ожидании приезда бабушки.

Бедность внешнего действия в романной линии Алеши определена не столько отсутствием событий, сколько полной авторской сосредоточенностью на его внутреннем мире, ибо Макин пишет медитативно-лирическую биографию своего героя, которая — и как история фактов, и как перипетии состояний души и блужданий ума — автобиографична[361]. При том, что две ведущие сюжетные линии романа — Шарлотты и Алеши — контрастны в преобладании внешнего действия в первой и внутреннего — во второй, жизнь Шарлотты дается как переживаемая, осмысливаемая Алешей, ставшая частью его личного опыта. И эта включенность во внутреннюю жизнь героя создает романную, художественную условность «Французского завещания». Жизнь Шарлотты во всем ее охвате составила часть автобиографического материала романа.