Модильяни

Художники вели жизнь хаотическую и беспорядочную, но Амедео выделялся даже на этом фоне. Постепенно его фигура начала обрастать ореолом легенд. Теперь его все чаще называют «Моди» — странным прозвищем, одновременно уменьшительно-ласкательным и пророческим: maudit, проклятый.

В считаные месяцы он растерял большую часть идей и замыслов, с которыми ступил на Гар де Лион, и пристрастился к образу жизни, который раньше казался для него совершенно невозможным: скитания, бедность, безысходность. Он так часто менял места обитания, что невозможно с точностью восстановить все эти адреса. У нас имеются некоторые свидетельства и указания, содержащиеся в письмах и посланиях матери, приходивших к нему из Ливорно. По ним можно составить список самых беднейших приютов: Новен, 13, площадь Жана Батиста Клемана, потом улица Дельта, улица Дуэ и переулок л’Элизе де Боз-Ар (сегодня это улица Андре Антуана). Небольшой подъем с площади Пигаль к улице Аббесс, известной не только девушками легкого поведения и преступностью, но также литературной славой и мрачными колонками газетной хроники.

Глава 7 ЗАБЫВАЯ ЛИВОРНО

Осенний салон 1904 года посвятил обширную ретроспективу Сезанну, и начинающие художники все как один устремились в паломничество по сезанновским местам: Экс-ан-Прованс, Сент-Виктуар, Лестак. Летом 1908 года двадцатишестилетний Жорж Брак отправился в Прованс и остановился в Лестаке, где написал серию пейзажей и несколько натюрмортов с музыкальными инструментами. Прошло только три года с момента скандала, разразившегося из-за работ Матисса, Вламинка, Дерена и Ван Донгена. Приговор критиков был неутешительным: «дикие» совершают насилие над цветом. И вот уже на авансцене — новое художественное течение, получившее название «кубизм».

Пристальное внимание к темам и предметам повседневной жизни стало питательной средой кубистов, продолживших традицию реалистической живописи. Среди их излюбленных предметов были кувшины, курительные трубки, гитары. В своей книге 1913 года Аполлинер приводит суждение, которое может показаться провокационным: «Лучшие картины Сезанна предвосхитили кубизм, но истинный отец молодых художников — Курбе». Так что же, Курбе — родоначальник нового направления? Но все его новшества заключаются в том, что полотна включаются в контекст окружающей жизни. Кубисты восприняли эту идею с энтузиазмом, прикрепляя к своим рисункам обрывки газет, сигарных коробок, фрагменты музыкальных партитур, тряпки и прочее. В общем, создавали натюрморты, украшая их предметами быта. Тем самым они предвосхитили поп-арт, который спустя полвека расцвел в Соединенных Штатах.

Определение «кубизм», как и в истории с фовистами, возникло по воле случая. Жорж Брак представил на Осеннем салоне 1908 года семь полотен, одно из которых называлось «Дом в Лестаке». Матисс, будучи членом жюри, обратил на него внимание. Это был пейзаж в блеклых тонах, где доминировали зеленый и коричневый — картинка, подсмотренная художником словно спросонья. Чем-то он напоминал полотна постимпрессионистов, где нет ничего, кроме бесчисленных разноцветных пятен. Матисс воскликнул: «Смотрите, это же маленькие кубики».

Что в этой истории правда, что вымысел, — неясно, но эта фраза стала ключевой для нового направления, снискавшего впоследствии большой успех. На Салоне независимых в 1912 году под флагом «кубистов» выступали Архипенко, Бранкузи, Делоне, Марсель Дюшан, Альберт Гляйцес, Хуан Грис, Мари Лорансен, Фернан Леже, Андре Лот, Жан Мерцингер, Диего Ривера. Список, в который необходимо добавить еще Брака, Пикассо и тех, кто никогда не принимал участие в Салоне, а был включен сюда по случаю. Это Дюшан-Виллон, Серж Фера, Огюст Эрбен, Франц Купка, Анри Лоране, Жак Липшиц, Луи Маркус, Андре Маре, Мария Бланкхард, Франсис Пикабиа, Леопольд Сюрваж, Соня Делоне, Жак Виллон, Осип Цадкин.

Кубизм породил абсолютно новую живописную манеру. Впервые искусство выражало исключительно самое себя. Как-то, отвечая на вопрос, Пикассо сказал: «Я не должен рисовать портрет, я должен сотворить картину». Лучше и короче не скажешь. В общем, все происходило аналогично тому, что делали музыканты-авангардисты, если заменить правила тональности и последовательности в октаве.

А что же происходило в это время с Модильяни? «О жизни и деятельности Модильяни 1906–1907 годов мы знаем довольно мало. Какие-то отрывочные сведения, серия забавных эпизодов или штрихов» — так характеризует Джованна Модильяни начальный период жизни своего отца во французской столице.

Среди тех, с кем Амедео познакомился в первые годы, был российский художник и скульптор Сэм Грановский, к которому Ортис де Сарате еще в Венеции дал Амедео рекомендательное письмо. Грановский выделялся даже на фоне местных безумцев — он ходил по Монпарнасу выряженный, словно опереточный ковбой, впрочем, весьма дружелюбный. Именно он скажет о Модильяни того времени, что тот был очень неплохо одет, имел здоровый и зажиточный вид, был стеснителен, не курил и пил вино очень редко и в небольших количествах.