Модноверие [Авторский сборник]

– Меняет на деньги, такие штуки, которые можно поменять на другие штуки. Например, твой нож… лекарства, инструменты… это для всех. Ну а для себя тоже… Квартиру в Москве, например, золотые часы за десятки тысяч баксов…

– Но где он может что-то менять? – Голос мальчишки дрожал, горло сжималось: это не могло быть правдой, не могло. Зачем дядька Ринат такое говорит?

Неужели он в самом деле оборотень, атеист в человеческом облике?

Буран, похоже, ощутил злость и обиду Мирко, поднял черную голову, зашевелил ушами.

– В Запретном Капище нет идолов с ликами богов, вообще ничего священного. Прячется там автомобиль… самодвижущаяся телега, и начало дороги, что идет через Запретный Лес. Три-четыре дня как раз хватит, чтобы до ближайшего городка доехать, там сдать все перекупщику и прочие дела обделать. Так что главный у вас вовсе не дурак. Для глупостей у него помощники есть…

Мирко едва не лопнул от возмущения и рот открыл, чтобы сказать все, что думает.

– Не сердись, подожди, – остановил его дядька Ринат. – Выслушай меня для начала. Смотри, я видел вашу деревню, как вы тут живете. Так?

Мальчишка кивнул.

– Но я видел и другие места, знаю, как там дело устроено. Так?

Мирко вновь пришлось согласиться, хотя он очень хотел заявить, что все выдумки, что ничего нет, кроме леса с их деревней, а за его пределами только злобные нелюди, слуги Чернобога. Но что-то его остановило, может быть, мысль о том, что деревня их не может быть очень древней, ведь могил на кладбище чуть больше десятка.

Раньше об этом не задумывался…

– Значит, я могу сравнивать, – продолжил дядька Ринат. – Смотри, вот есть грибы. Если ты никогда не видел ничего, кроме лисичек, то можешь поверить, что других грибов вообще не бывает.

Это Мирко было понятно, в грибах он толк знал.

– И ладно те, кто постарше, – сказал чужак. – Они по своей воле сюда приперлись. Но вы, дети… Вас же лишили свободы выбора! Лишили всего, что есть в огромном мире!

В словах его гремела злость, звенели еще какие-то чувства.

– Но ничего! – заявил дядька Ринат, уставившись в пространство над забором. – Подлечусь маленько и уйду… А в городе найду тех, кто возьмется за ваших волхвов… Возьмет их за мягкие места!

Мирко краем уха различил шорох.

Повернув голову, увидел, что из-за угла на них смотрит тетка Светлана, глаза широко раскрыты, ладони прижаты ко рту. Она бесшумно отступила, скрылась из виду, и сердце мальчишки сжала холодная лапа вины, хотя в чем и почему он виноват, он не знал.

В жилище у верховного волхва Мирко до сих пор не бывал и, едва переступив порог, завертел головой. Но любопытство мигом испарилось, едва он осознал, что лицо у Огнеяра еще мрачнее, чем у приведшей мальчишку тетки Светланы.

За окнами сгущался вечер, с громыханием надвигалась гроза.

– Ну вот, садись, – пригласил волхв, и Мирко опустился на лавку.

Тетка Светлана осталась на ногах, руки сложила под грудью, и уже по этому можно было понять, что она сердита.

– Существо, найденное тобой в чаще, мы посадили под замок, – сообщил Огнеяр. – Поскольку речи оно ведет вредные, смущает души простые, неокрепшие… вроде твоей.

Мирко заморгал… то есть как под замок? Дядьку Рината?

Нет, три года назад заперли в той же бане дядьку Владирада, когда ему слуги Чернобога в голову залезли и разум помутили, но так он ведь голым по деревне бегал и на женщин с дикими воплями бросался…

А чужак ничего такого не делал!

– Все, о чем вы с ним говорили, – забудь, – продолжил Огнеяр ласково, но твердо. – Пересказывать другим… даже не вздумай, – глаза его сверкнули гневно, и Мирко сжался. – Именем Триглава, Сварога-прародителя и пращуров накладываю на тебя в этом запрет!

Мальчишка шмыгнул носом и опустил голову.

– Нарушивший его после смерти не в светлый Ирий попадет, а к Ящеру в лапы! – добавила тетка Светлана. – Помни, что ты гордый, свободный русич! Помни о Поконе!

Мирко всхлипнул, от страха внутренности скрутило в тугой комок.

– Ты провинился, что разговаривал с ним и слушал прельстивые речи чужака, – в небе громыхнуло так, что земля вздрогнула. – И должен замолить прегрешение. Вдвойне. Старшая тебя проводит.

– Да… я больше не буду… простите… – забормотал Мирко.

Но тетка Светлана не дала договорить, взяла его твердыми пальцами за плечо, вывела на улицу.

– Боги должны простить, – сказала она сурово. – Так что старайся, молись истово.

У входа в капище старшая остановилась, подтолкнула Мирко в спину:

– Ты знаешь, что делать.

Он кивнул, сделал несмелый шаг, и тут чрево неба разорвала ослепительная молния. Ноги Мирко подкосились и, выполняя поклон, он едва не свалился… точно, боги и пращуры гневаются на него, Сварожичи машут огненными мечами.

Встав на колени перед Родом, мальчишка хлестнул себя по щеке и немеющими губами принялся читать молитву.

Но что-то в этот раз пошло не так.

Облегчение не явилось, на сердце не потеплело, наоборот, стало гадко и противно. Закопошились в голове такие мысли, что Мирко испугался – неужели слуги Чернобога нашептывают прямо в ухо?