Модноверие [Авторский сборник]

Теперь Михаил был почти уверен, что в районе озера расположена аномальная зона. За прошедшие десять лет уфология из предосудительного развлечения сумасшедших сделалась солидным занятием серьезных людей. С тех пор как патриарх бокса Николай Валуев доставил в Москву из сибирской тайги первого йети – живого и здорового, лишь слегка им помятого в процессе поимки, многие считавшиеся фантастикой факты получили убедительное подтверждение. Было доказано несколько случаев посещения Земли инопланетянами, а поселенцы международной деревни на Марсе обнаружили артефакты мощной древней цивилизации. В Церкви уже несколько лет шла работа по богословскому обоснованию существования инопланетного разума. Так что, если в деле замешаны некие неведомые пока силы, это не освобождало инспектора от необходимости закончить расследование.

Утром хозяйка дома с мрачным видом поставила перед своим постояльцем тарелку пшенной каши и, не сказав ни слова, вышла на улицу. «И чего она дуется? – удивился Михаил. – Что я могу сделать их обожаемому Кондрату? К несчастным случаям он точно не причастен. Если в чем и виноват, так это в том, что радуется смертям «осквернителей природы». А это, с точки зрения Уголовного кодекса, не наказуемо…»

Позавтракав, он еще немного покопался по базам, а затем подумал и, переключив суперфон на защищенный визуальный режим, сделал доклад полковнику Варенину. После этого, посидев еще немного, инспектор вышел из дома и зашагал к озеру. По дороге ему встретился Максим, но эмчеэсовец лишь холодно кивнул ему и с хмурым видом стал стучать в очередную калитку. «Тоже надулся, – мысленно пожал плечами Преображенский. – Ну да этого следовало ожидать, такие, как он, ради своих дел не то что одно озеро – всю планету в асфальт закатают и никого слушать не будут…»

На берегу озера было пустынно. Михаил прошелся по пляжу, на котором больше не было мусора – Кондрат собрал все до последней бумажки, – и двинулся дальше сквозь растущие у самой воды колючие кусты. Он был уверен, что старик бродит где-то возле озера и что, если идти вдоль берега, они обязательно встретятся…

Кусты кончились, и берег начал резко подниматься вверх. Вскоре Михаил уже шел по краю крутого обрыва, а вода плескалась далеко внизу. Дознаватель остановился и посмотрел вдаль. Озеро было почти спокойным, и в нем отражался заросший деревьями противоположный берег. Отражались густые зеленые кроны и белевшие среди этой зелени толстые березовые стволы. По воде пробегала только легкая рябь, делавшая отражение чуть размытым. А потом оно вдруг заискрилось яркими бликами от выглянувшего из-за облака солнца.

– Красотища… – не удержался от восхищенного возгласа Преображенский.

– Ты это понял, детка! – радостно прозвучал за его спиной голос Кондрата.

Михаил обернулся. Старик стоял совсем рядом с ним, и на его лице играла довольная улыбка.

– Матушка наша очень красива, это каждый замечает, кроме тех, кто только себя видит, – почти ласково продолжил ворчать Кондрат, и Михаил, почувствовав, что, как и накануне, поддается странному очарованию его голоса, не стал ни возражать, ни пытаться прервать старика и начать задавать ему вопросы. Он просто слушал его и понимал, что согласен с каждым его словом. Вся его прошлая жизнь в городе, среди автомобильных выхлопных газов, излучений от техники и яда искусственной еды была фальшивой. Но теперь он вырвался из той жизни, теперь он там, где его давно ждали, где его любят, рядом с Матушкой…

– …даже эти, которые не хотели меня слушать, которые гадили, тоже были счастливы, даже им Матушка милость свою оказывала, когда к себе забирала! – продолжал вещать Кондрат. Преображенский машинально кивнул, соглашаясь и с этим, но где-то в глубине его сознания вдруг слабо зашевелилась протестующая мысль: «Те, кого она забирала… утонувшие… депутат Муромцев… Но ведь еще другие были – студенты, молодые парни с девушками. И один ребенок, мальчик восьмилетний!»

– А дети-то чем провинились? Да и взрослые? – спросил Михаил и удивился, как жалобно и просительно прозвучали его слова. Он так хотел поверить Кондрату, так хотел полностью с ним согласиться и чувствовал себя виноватым, что не может понять: за что Матушка так жестоко обошлась с теми, кто просто веселился на озере?

– Ничего ты не понял, ничего! – вспыхнул в ответ Кондрат, и теперь его речь стала звучать угрожающе. – Не наказывала их Матушка, а милостью своей одарила, к себе взяла, от них самих, от их скверны спасла!

– Да какая в них скверна могла быть – в детях, в девчонках?! – Наваждение от слов Кондрата рассеялось полностью, и на его место пришли воспоминания об отчетах о несчастных случаях на Навьем озере – имена, фамилии, фотографии жертв…