Модноверие

– Э-э, Михайло Потапыч, сколько тут нежити-то расплодилось! – звонко воскликнул парень, поднимая ствол. – Я займусь.

– Займись, Вася, будь добр, – прогудел бородач сокрушенно. – Моя вина, недоглядел, недоучел.

Парень двинулся вперед, поводя окулярами и мимоходом бросив Поле:

– Ну-ка, девушка, в сторонку. А лучше ляг и закрой голову руками.

– Что?..

– Мало ли, рикошет. Шары теплые, с Бутана, остудить некогда. А ты – стоять! Ладони к лицу! К лицу, я сказал!..

– Нет, не надо! – запричитала Светка, но команде подчинилась. Парень, взяв прицел выше ее макушки, одиночным выстрелом разнес мафлока в клочья. Поля видела – из пустоты над рыжей головой брызнуло грязью.

Дальше Вася бил очередями – благо фидер над стволом полнехонек, дистанция короткая. Желатиновые шарики со святой водой надежно валили астральных вампиров, как те ни метались по лофту в попытках укрыться.

Суров и короток был княжий суд над лукавыми и нерадивыми слугами. Алалей с Алалой только и делали, что кланялись и умоляли о пощаде:

– Не погуби, хозяин-батюшка!

– Я вам что поручал? – сурово вопрошал он. – Дом держать, порядок соблюдать. А вы? Развели гнездо мафлоков, дев чаровали-морочили, сами насосались как клещи собачьи… А что с артефактами делали! Кефир совали в них и колбасу протезную!.. Недостойны вы того обличия, что получили. Я вас породил, я вас и дезинтегрирую! Оба – марш в растворило!

– Князюшка, помилосердствуй!

– Твоей лепты ради старались!..

– Умолкни, пустотелая. Лепта шла на великое дело, не мне, но как вы ее добывали… тьфу! В растворило, а не то из дома выкину. Тебя в цветмет, в утиль, а тебя плотникам – только и годишься, чтобы гвозди забивать.

Светка, обнаружив на своих плечах куски черной медузы, сомлела. Поле с Васей пришлось отвести ее к кровати, чтобы отлежалась и вернулась в разум. Пока она слабо стонала, двое рядом с ней тихо беседовали, а Нерон после схватки отдыхал под ласковой ладонью Полюшки.

– У нас просто, – объяснял Василий. – Подчиняюсь патриаршему благочинью в Таиланде – ближе к Бутану нет, – а числюсь как удаленный послушник. Послушания мне по е-майл передают, так скорее.

– А князь?

– Князь на духовном пути. И то спотыкается, поскольку не всеведущ и не в ладах с информационными технологиями.

– Но ведь он на острове?..

– Поля, до его острова доедешь только моим лифтом. Он фигура, а мы младше. На тот уровень нам рано – кабина в шахте встанет.

Между тем Алалей – мрачнее тучи, – вынес роковое растворило и приладил к табуретам. Алала рыдала, князь молча ждал.

– Михайло Потапыч, – подал голос Вася, – а может, оставить их?.. Для исправления.

– Кого?.. В истинном виде они безопаснее для окружающих.

– Понятно, провинились. Грех да беда на кого не живет. Вспомни, каким ты меня подобрал.

– Ты человек, с душой, а эти…

– Мы в церкви делаем проводку, она служит. Типографский станок катехизис печатает, тоже служение. Вещи полезны, если их применять правильно.

– Не лифтером тебе быть – миссионером, тайцев обращать… – Князь призадумался, а Вася продолжал:

– Набрались в людях чего надо и не надо, вышла ересь, и они ее несли. Легким путем и без ума иначе не бывает. Пусть теперь дело несут. Для начала, например, науку здравия и женское достоинство.

Замерев, гуру и гура вслушивались в судьбоносный разговор. Князь колебался, но жалость к верным, заблудшим вещам брала верх.

– Здравие!.. Проповедовали диабет – и вдруг за здравие! – проворчал он.

– С циклом лекций по России… Пиар есть, аудитория имеется – зачем терять их наработку? Сделают ребрендинг, в заблуждениях через инет раскаются – ну и во славу…

– Стоп. Такой вопрос с налета не решишь. Берем тайм-аут и на консультацию к архимандриту. А вы… полезайте. Временно, – подсластил пилюлю князь, – до особого распоряжения.

Вздыхая, жильцы лофта прошли сквозь хомут – на пол упали молоток и латунная ваза с круглыми боками, с высоким, расширяющимся кверху горлышком, похожая на женскую фигуру.

– Так. Ишь, ведуны самопальные… Впрочем, Нерон, извини – одному тебе дом не доверишь. Для присмотра нужен человек.

– А… я… – зашевелилась и привстала Светка, почуяв решительный момент, а Поля опустила глаза. После того, как Вася расстрелял в лофте стаю нежити, ей было до боли стыдно – почти год грязным медузам служила, девушек водила им на корм. Впору совсем на князя не глядеть. Хотя и он хорош…

«За себя думай, – одернула она мысли. – Ключ бросила – вставай и уходи. В Сысь, к бабушке…»

Аккуратно сложила кота на кровать, поднялась и двинулась к дверям.

– Погоди, – донесся в спину голос князя. – Много не дам – пятнадцать тысяч в месяц. Все здесь отмыть до потолка, лофт переосвятить. Временная регистрация. Любые подселения и квартиранты – только с моей личной подписью. Кочергу, творило с растворилом – под замок, я его запаролю. На случай там кефир подвергнуть экспертизе или что…

Ей краска в лицо бросилась.

– Все десять заповедей – соблюдать. ВСЕ, ясно?

– Ясно, – прошептала она.

– Нерон присмотрит.

– Мр-р!

– Спасибо.

– И первое, главное…

– Что? – вскинулась Поля.

Князь широко улыбнулся:

– Крест надень.

Александр Тюрин Витязь