Модноверие

– Нельзя, братец. Люди должны были сами от них отказаться. Иначе вся история могла пойти по-другому.

Мы помолчали, глядя на звезды. Нестеров очень молод, ему только семнадцать, мне больше на целых три года. Внешне спокойный и невозмутимый – Матвей в действительности порывист и открыт, душа нараспашку. Такие, как он, весь мир видят черно-белым. Здесь мы – там враги, с шашкой на коня – и в атаку. Наш человек, одним словом!

Звезды тепло мерцали на бархате неба – прекрасные и манящие.

– Что будешь делать, когда закончим с этими тварями?

– Не знаю. Думал побывать на мирах Золотого Пояса.

– Хорошо бы. Но лететь не меньше года в один конец.

– Это да…

Матвей вскочил на ноги, нервно прошелся вдоль линии прибоя. Его острые плечи на фоне звездного неба напоминали сложенные крылья.

– Не мельтеши, – сказал я. – Тебе в любом случае запрещено лезть в драку. Твое дело переводить.

– Перевожу – не торможу, – улыбнулся он, – но мы ведь все вместе одно дело делаем, Ратко. И если надо – я не струшу. Помнишь тогда, в Китае?

При воспоминании о «тогда, в Китае» я невольно поежился.

– Я не говорю, что ты струсишь. Но зачем рисковать? Есть спецгруппа ликвидаторов, а мы свою задачу выполнили.

– Да неужели ты думаешь, он будет сидеть здесь и ждать, пока мы за ним вернемся! – горячо воскликнул Нестеров, – мы уже наследили тут, как медведи в малиннике.

– Ах ты, дьявол, – я тоже вскочил на ноги, – попался же мне напарничек. А из чего ты стрелять в него собрался? Станнер ему как комариный укус!

– Можно сделать гранату из аккумулятора.

С рогаткой на тигра. Я выругался сквозь зубы.

– Вспомни, Ковальчук показывал, – не унимался Матвей, – ножом пробивай крышку, бери серный шнур от фонарика, обматывай, поджигай конец…

– И тебе отрывает голову.

– Ратко, пока мы с тобой туда и обратно будем во времени носиться, да еще группу собирать, старец очухается и найдет способ нашего красавца предупредить. И мы не можем еще раз прилететь сюда пораньше – это чревато парадоксами.

Я лихорадочно искал возражения и вдруг понял – мой младший товарищ прав. И, странное дело, я почувствовал даже облегчение.

– Ну хорошо, – вздохнул я устало. – В твоих словах есть резон, братец. Но риск…

– Ратко, такого шанса может больше не быть. Никогда.

Наш спор прервало появление волхва. К губам его прилипла угодливая улыбка. Сейчас он верит нам как себе, а спустя сутки возненавидит.

– Медку-от вам принес, гости любезные, – Завид поставил на камни кувшин и три чарки. Матвей заставил деда выпить первым и, убедившись, что питье не опасно, разлил мед по кружкам. Мы сидели у огня, потягивая самодельную кисленькую брагу, и словно натянутая струна звенела между мной и Нестеровым – незаконченный спор.

– Што про татар-то слыхать? – поинтересовался Завид.

– Побил татар князь московский Дмитрий на реке Дон, – угрюмо сказал я, – в прошлом году. Да только татары снова придут.

Старик понял без перевода, однако мой тон смутил его. Долго мы сидели молча, и звездный горох катился по иссиня-черному куполу неба над головами. Мерно шуршали волны, пахло прелым брусом, дымом костра, робким спокойствием усталой земли. Какая-то тень скользила над берегом во мраке. Я припомнил омерзительную птицу с человеческим лицом и потянулся за станнером. Матвей заметил, что я напрягся, и словно невзначай обошел костер. Теперь между нами и лесом был огонь.

Завид вскочил на ноги:

– Белько! Ты пошто там хоронисся? Иди сюды, малятко. Иди, баской.

По песчаной спине дюны в круг света соскользнул юноша, почти мальчик. Его волосы были белыми, как пенька, лицо холодное, бледное. Альбинос, с удивлением понял я. В отличие от старика парнишка был одет аккуратно, в чистую крестьянскую рубаху и штаны, на ногах – новые кожаные бахилы. Белько медленно опустился на бревно рядом с дедом и безучастным взглядом уставился на нас.

– Хейл, – приветственно поднял руку Нестеров.

– Хлебни бражки-от, Белеюшко, – глуповато хихикал старый волхв, подавая чашку юноше, – скусна медовуша, солодка.

Не люблю сюсюканья. Матвей чиркнул зажигалкой, закурил. Белько механически отхлебнул из чашки и, не моргая, смотрел на дымящую табачную палочку в пальцах Нестерова.

– Немовля ен у мя, – жалостливо сообщил Завид.

От холодного взгляда Белько мне стало не по себе. Я встретился с парнишкой глазами и попытался ввести его в транс. Сквозь тихое потрескивание костра я слышал подобострастное лопотанье волхва и шум волн. Белько не отводил глаз. В его взгляде не было ни страха, ни злобы – вообще никаких эмоций. Черт его принес, с легким раздражением подумал я.

– Во досюлишны-от веки, во которы-то давно шнылеты, – старик, душа нашей странной компании, принялся за длинную малопонятную сказку, – унесло во пылко морьско голоме коць с поморья…