Модус вивенди

Пригубив кофе, я удовлетворенно прижмурилась. Как же я соскучилась по этому вкусу!

— Не будут, я тоже до завтра отдыхаю, — отмахнулся собеседник. Некоторое время мы молча и очень уютно сидели, думая каждый о своем. Вернее, о чем-то думал, напряженно хмурясь и глядя перед собой, Ветров, а я просто наслаждалась любимым вкусом, запахом, хорошо знакомым местом и атмосферой дома.

А потом начало медленно оформляться ощущение неловкости. Что я пригласила кого-то к себе домой и принимаю его почему-то на кухне, в совершенно затрапезном виде, и вообще…

Додумать даже на мой взгляд довольно глупую мысль я не успела. Одержимый вынырнул из задумчивости, окинул меня взглядом.

— Ты закончила?

— Вроде бы, — неуверенно согласилась я.

— Тогда вернемся к вопросу одежды, — усмехнулся он, поднимаясь со стула, и мне отчаянно захотелось спастись бегством — на подсознательном, рефлекторном уровне: когда хищник так доволен, жертве стоит бежать со всех ног. Но я послушно вложила свою руку в протянутую ладонь мужчины, позволила поставить себя на ноги и даже морально подготовилась к перемещению в спальню, наплевав на усталость. Однако Ветров поступил иначе: уводить меня не стал, а вместо этого подсадил на высокую тумбочку.

— Что ты… — растерянно начала я, но тут же осеклась, получив ответ на свой невысказанный вопрос. Причем настолько быстро, что даже не успела сориентироваться и начать сопротивляться. Одной рукой крепко придерживая меня за талию и прижимая к себе, второй мужчина задрал юбку и в два ловких движения избавил от нижнего белья: приподнял меня, спустил трусики до коленей, посадил на место и, на мгновение выпустив из охапки, стащил кружевную ткань прямо через домашние туфли, заодно сбив один из них. — Игорь! — возмущенно ахнула я, пытаясь одновременно оправить юбку и отнять у мужчины свою одежду.

— Трофей, — очень ехидно ухмыльнулся он, одной рукой невозмутимо перехватывая обе мои руки за запястья, а второй спокойно убирая спорный предмет куда-то в один из карманов комбинезона, факт существования которых тоже стал для меня открытием.

— Ты… ты совсем ненормальный?! — с трудом обретя дар речи, прошипела я, пытаясь вывернуться из его рук.

— Не совсем, — невозмутимо ответил мужчина, опять задирая юбку, выпустил мои руки, но зато раздвинул колени и оказался между ними. Потом легко подвинул меня ближе, одной рукой за талию крепко прижал к себе. Вторая ладонь, лаская, прошлась по нежной коже бедра вверх. — Это, собственно, тот самый единственный плюс твоей юбки, который я имел в виду, — тихо проговорил он, слегка ослабляя объятья для того, чтобы получить возможность вклиниться свободной рукой между нашими телами. Я ахнула, рефлекторно дернувшись от неожиданного слишком интимного прикосновения.

— Игорь, ты точно сумасшедший! Ты что, собираешься прямо здесь… но…

— Начнем здесь, а там посмотрим, — удовлетворенно усмехнулся он, внимательно разглядывая мое лицо. А я уже не пыталась вырываться, вместо этого вцепившись обеими руками в его плечи, и опять сгорала со стыда. Не за поведение мужчины, а за то, что он видел именно желаемое — возбуждение. В его руках мое тело буквально плавилось, и я, кажется, была согласна на все, теряя волю к сопротивлению. — А с ума меня сводишь ты, — пробормотал он, слегка прихватил зубами мочку уха, погладил языком. — Такая чувственная, страстная…

— Игорь, — с просящей интонацией прошептала я.

— Не надо этого стесняться, — искушающий шепот. — Со мной — не надо, а больше никто не узнает. Жизнью клянусь, больше никто тебя такой не узнает. Никому не отдам, — в последней фразе прозвучала отчетливая угроза, а последовавший за этим поцелуй показался печатью, скрепляющей клятву. Жадный, властный, почти грубый — в противовес осторожным и бережным прикосновениям пальцев. И мне ничего не оставалось, кроме как сдаться на милость победителя. Задыхаясь от возбуждения и удовольствия, я соглашалась: что — хочу, что — его, что — никому и никогда…

— Моя ледяная красавица, — вывел меня из сладкого дурмана тихий шепот и поцелуй в шею. — Только моя. Ты обещала.

— Показания, полученные шантажом или под давлением, не имеют силы, — тихо пробормотала я.

— А как с тобой иначе? — со смешком поинтересовался он.

— Терпеливо, — глубоко вздохнула я. — Дай мне хоть немного времени привыкнуть!

— Привыкай, — великодушно разрешил он. — Я же не мешаю, наоборот, способствую. Если дать тебе возможность задуматься, ты такого надумаешь!

— А если не давать, то рано или поздно ты с удивлением обнаружишь, что я тоже могу разозлиться и устроить скандал, — проворчала я, поднимая голову с его плеча. — Твоя упрямая настойчивость немного пугает, понимаешь? Или даже не немного. И вот это первобытное «моя» с желанием срочно застолбить совсем не способствуют пониманию. Откуда все это и, главное, зачем?

В ответ мужчина глубоко вздохнул, хмуро и напряженно глядя куда-то сквозь меня, а потом как будто решился.