Моё !

- Послушай.., погоди минутку.., зачем тебе все это? Ты мне скажи, может, я тебе помогу.

- У тебя здесь спрятаны деньги. Где?

- Да нет у меня! Ты посмотри, как я живу! Думаешь, у меня есть деньги?

- Пола говорит, что есть.

- Пола? - Лицо Шеклета посерело. - При чем здесь Пола? Слушай, я же тебе никогда ничего плохого не сделал!

Мэри надоело терять время. Вздохнув, она размахнулась револьвером и резким ударом обрушила его на лицо Шеклета. Он вскрикнул и повалился на бок, дергаясь всем телом от невыносимой боли. Мэри встала рядом с ним на колени и приставила дуло к пульсирующему виску.

- Кончай валять дурака. Отдай деньги. Ты понял?

- Подожди...

Она схватила его за волосы и снова вздернула на колени. У него был сломан нос. Темно-красная кровь из разорванных капилляров текла из ноздрей, по морщинистым щекам лились слезы.

- В следующий раз выбью зубы, - сказала Мэри. - Мне нужны твои деньги. Чем больше будешь тянуть, тем больнее будет.

Шеклет заморгал, глаза его начали набухать.

- О Господи! Умоляю.., ради Бога... Мэри снова замахнулась, собираясь дать "кольтом" ему по зубам, и старик отпрянул и завыл.

- Нет! Ради Бога.., ради Бога! В комоде! Верхний ящик, среди носков! Там все, что у меня есть!

- Покажи.

Мэри встала и отступила, не сводя с него револьвера. Старик, с трудом поднявшись на ноги, прошел через коридор в спальню, она за ним. Спальня выглядела так, будто по ней прогулялся смерч. Кровать без простыней. На одной стене пожелтевшие черно-белые фотографии молодого Шеклета и темноволосой привлекательной женщины. На комоде фотография Шеклета в тюбетейке с кисточкой среди группы улыбающихся толстопузых священнослужителей.

- Открой ящик, - сказала Мэри. Она внутри вся сжалась, как пружина. Медленно-медленно.

Шеклет боязливым медленным движением открыл ящик; кровь все капала у него из носа. Он протянул было руку, но Мэри шагнула к нему и прижала револьвер к голове. Она заглянула в ящик и ничего не увидела, кроме трусов и свернутых носков.

- Не вижу денег.

- Они здесь. Бот здесь. - Он коснулся свернутой пары носков. - Только больше не бей меня, ладно? У меня больное сердце.

Мэри взяла свернутые носки, на которые он указал. Закрыла ящик и сунула носки ему.

- Покажи.

Шекле развернул их дрожащими руками. Внутри были свернутые деньги. Он поднял их так, чтобы Мэри увидела.

- Пересчитай.

Он начал считать. Там было две сотенных бумажки, три по пятьдесят, шесть двадцаток, четыре десятки, пять пятерок и восемь долларовых бумажек. Всего пятьсот сорок три доллара. Мэри выхватила деньги у него из рук.

- Это не все, - сказала она. - Где остальные? Шеклет поднес руку к носу, опухшие глаза заблестели от страха.

- Это все. Все, что было у меня на черный день. Ничего не осталось.

"Врешь, сволочь!" - подумала она и чуть снова не врезала ему по морде, но он нужен был ей в сознании.

- Отойди назад, - приказала она ему.

Когда он повиновался, она выдвинула ящики комода и вывалила содержимое на кровать. Через несколько минут все было перетряхнуто: груда рубашек, свитера, куча журналов "Кавалер", "Налжет", "Нэйшнл джеографик", носовые платки, одна полная бутылка виски и одна полупустая, куча одинокого холостяцкого хлама, но никаких денег, достойных упоминания, если не считать случайных четвертаков, десятицентовиков и центов.

Мэри Террор повернулась лицом к старику, который скорчился у стены.

- Пола думает, что ты скопил много денег. Это правда или нет?

- Что ты знаешь о Поле? Ты же с моей дочерью даже не знакома!

Мэри подошла к шкафу в спальне, открыла и обыскала его, покуда Шеклет соображал, откуда она знает его дочь. Мэри перевернула матрас и полностью перетрясла всю кровать, но нашла только пустые подносы от готовых обедов и старые газеты. Она перелопатила всю аптечку и перерыла кухонные шкафы, и когда обыск был закончен, она поняла, что знала Шеклета лучше, чем Пола.

- Денег больше нет? - спросила она, наставив на него "кольт".

- Я же сказал, что нет! Господи Иисусе, посмотри, что ты натворила с моей квартирой!

- Дай бумажник, - приказала она.

Шеклет вынул кошелек из кармана брюк и передал ей. Кредитных карт там не было, только пятидолларовая бумажка и три по доллару.

- Послушай, - сказал Шеклет, когда Мэри забрала деньги и отшвырнула бумажник в сторону. - Ты взяла все до последнего цента. Чего тебе еще здесь нужно?

- Умница. Чем скорее я уйду, тем скорее ты кликнешь легавых?

Взгляд Шеклета упал на револьвер. Он поднял глаза на лицо Мэри, снова опустил на револьвер. У него на шее задергалось адамово яблоко.

- Я никому не скажу, - просипел он.

- Раздевайся, - приказала Мэри. - Все снимай.

- Раздеваться? Да как же я...

Он больше ничего не успел сказать, как она на него налетела. Револьвер в руке взлетел и опустился, и старик упал на колени с перебитой челюстью и тремя выбитыми зубами Стеная от боли, он начал раздеваться. Когда это закончилось и обнажилось его костлявое тело, Мэри сказала:

- Встать.

Он встал, с запавшими и полными ужаса глазами.

- В ванную, - сказала она и пошла туда за ним.

- В ванну, на колени, руками в дно.