Моё!

– Палец с курка, – повторила Мэри жутко спокойным голосом. – Опусти пистолет.

У Лауры не было выбора. Она подчинилась.

– Возьми пистолет, Эдвард. – Он медлил. – Эдвард'. – Голос Мэри ударил, как хлыст. – Возьми пистолет!

Он шагнул вперед, взялся за пистолет, и рука Лауры его выпустила. Их глаза встретились.

– Вы меня простите, – сказал он. – Я не знал…

– Заткнись, Эдвард. – Мэри убрала руку с лица ребенка, и он судорожно вдохнул широко раскрытым ртом, и вылетевший оттуда вопль почти начисто смел остатки здравого рассудка Лауры.

– Отдай мне пистолет, – сказала Мэри.

– Послушай! Нам не надо…

– ОТДАЙ ЕГО МНЕ!

– О'кей, о'кей!

Он вложил пистолет в руку Мэри, и она приставила дуло к рыжеволосой голове Диди, а свободной рукой взяла у нее ребенка. Вопль не смолкал. Мэри отступила от Диди и направила пистолет на Лауру.

– Кто еще с тобой?

Лаура чуть было не ответила «полиция». Нет, нет. Тогда Мэри наверняка убьет Дэвида.

– Никого.

– Врешь! Свиньи там, снаружи?

– А была бы я тогда здесь?

Лаура больше не боялась. Страх испарился. Нет времени бояться, надо думать, как выручить Дэвида. Мэри сказала:

– Встань у стены. И ты, Диди, тоже. Пошевеливайся, сука! Диди встала рядом с Лаурой, опустив лицо. По щекам бежали слезы. Она ждала карающей пули. Лаура не отрывала взгляд от Мэри Террор. Она пристально смотрела на женщину, навеки запоминая это зверское лицо с тяжелыми челюстями.

– Эдвард, ступай в дом и возьми мою сумку и детскую корзинку. Отнеси их в фургон. Мы смываемся.

Эдвард пошел выполнять приказание. Ребенок продолжал плакать, но внимание Мэри было устремлено на двух женщин.

– Будь ты проклята! – сказала она Диди. – Ты предала меня.

– Мэри , послушай меня, пожалуйста. – После тисков Мэри голос Диди был сиплым. – Отдай ребенка. Он ведь не твои…

– Он мой! Мой и Джека! – На щеках Мэри проступили красные пятна, глаза ее полыхали. – Я тебе верила'. Ты была моей сестрой!

– Я не та, кем была прежде Я хочу помочь тебе, Мэри. Пожалуйста, оставь Дэвида здесь.

– ЕГО ЗОВУТ БАРАБАНЩИК! – завопила Мэри. Пистолет, сжимаемый твердой рукой, смотрел куда-то между Лаурой и Диди.

– Его зовут Дэвид, – сказала Лаура. – Дэвид Клейборн. Как бы ты его ни звала, ты знаешь его настоящее имя Мэри внезапно улыбнулась. Зверской улыбкой. Она, крадучись, прошла через мастерскую и остановилась, когда пистолет почти уперся в нос Лауры. Лауре потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не протянуть руки за Дэвидом, но она удержала их опущенными, не отводя взгляда от Мэри.

– Храбрая, – сказала Мэри. – Храбрый кусок говна. А я спущу тебя в унитаз и солью воду. Нырнешь прямо в черную дыру. Как ты думаешь, тебе это понравится?

– Как я думаю? Я думаю, что ты – одна сплошная ложь. Ты взяла ребенка, который не твой Ты ищешь мужчину, который давно про тебя забыл. – Лаура увидела, как вспыхнул от ненависти взгляд Мэри – как взрыв напалма.

А она шла все дальше в огонь. – Тебе нечего защищать, тебе не во что верить. А самая худшая ложь – это та, которую ты сама себе внушила: что когда ты привезешь ребенка Джеку Гардинеру, ты опять станешь молодой.

Мэри не могла вытерпеть, чтобы имя Джека раздавалось из пасти этой бабы. Мелькнула ее рука, и ствол пистолета обрушился на лицо Лауры. Что-то хрустнуло, и Лаура упала на колени с пульсирующей от дикой боли головой. Кровь брызнула на пол из почти сломанного носа, а на щеке появился рубец с синими краями. Лаура не издала ни звука, темные пятна плясали перед ее глазами.

– Подними ее, – сказала Мэри Диди. – У нас есть дело, которое нужно кончить.

Подталкивая пистолетом, Мэри погнала их из мастерской. Лаура спотыкалась, и Диди ее поддерживала. Эдвард ждал их у фургона. Мэри отдала ему автоматический пистолет и вынула из-под сиденья свой кольт.

– Прогуляемся в лес, – сказала Мэри, одной рукой покачивая Барабанщика. – Подальше от дороги. Вперед!

– Может, их можно было бы просто запереть, – сказал Эдвард по дороге. – Понимаешь? Запереть и смыться.

Мэри не ответила. Они шли дальше, мимо дубов и сосен, и под ногами хрустели ветки и листья.

– Их совсем не обязательно убивать, – опять попробовал Эдвард. Из его рта вырывались облачка пара. – Мэри, ты слышишь меня?

Она слышала, но не отвечала. Когда они отошли на сотню ярдов от коттеджа, Мэри сказала:

– Стой.

Ее глаза уже привыкли к темноте. Она сорвала сумочку с плеча Лауры, собираясь поискать деньги и забрать кредитные карточки.

– Лицом ко мне, – сказала она двум женщинам и отступила на несколько шагов.

– Прошу тебя.., не надо! – взмолилась Диди. Щелк. Мэри отвела ударник «кольта». Ребенок молчал, маленькие облачка вырывались из его ноздрей.

– Мэри, не надо, – сказал Эдвард, становясь рядом с ней, – не надо, о'кей?

– Последние слова будут? – спросила Мэри.

Лаура с распухшей щекой произнесла:

– Чтоб тебе гнить в аду!

– Хорошее последнее слово, – сказала Мэри, навела пистолет на голову Лауры, держа палец на спуске. Два раза нажать, и в этом мире двумя продажными суками будет меньше.

Она надавила на спуск.

Послышался выстрел: «хлоп!», разнесшийся эхом по лесу.