Мое безрассудное сердце

- По крайней мере вам не нужно беспокоиться, что ее арестуют и отдадут под суд. "Кондукторы", работающие южнее линии Мейсон - Диксон, такой уверенности не имеют. За участие в работе "подземки" их могут просто повесить. Если будет установлено, что вы и Сокол - одно лицо, вы уже никогда не сможете ввести судно ни в один из портов Юга.

- И ни одно судно Ремингтон тоже не сможет войти в эти порты, не рискуя, что его подожгут или разграбят. - Декер положил руку на спинку кресла. Он обдумывал все возможные последствия, барабаня пальцами по обивке. - Не важно, о ком из нас - о Джонне или обо мне, - они узнают. Результат будет скорее всего один и тот же. "Морские перевозки Ремингтон" потеряют возможность торговать на Юге.

- Означает ли это банкротство? - спросил Грэм. Декер даже улыбнулся, потому что Грэм вдруг заговорил, как янки и как коммерсант.

- Возможно, Джонну это тревожит, но она видела, что Шеридан столкнулся с той же самой проблемой и справился с ней, не нанеся своему делу большого ущерба. Хотя без торговых отношений с Югом "Морские перевозки Ремингтон" уже не смогут перевозить на Север беглецов. Сколько бы Джонна ни поднимала шум насчет финансовой стороны дела, я уверен, что главная ее забота - это люди. Если линия прекратит свое существование. Джонна не сможет им помогать, и она знает об этом.

Необычайное беспокойство охватило Декера. Он встал и направился к камину.

Грэм смотрел, как его друг ходит по комнате - неспешно и бесцельно. Так дикий зверь мерит шагами клетку.

- Двойная опасность, - сказал Грэм.

Декер, до того упорно смотревший в Пол, поднял глаза:

- Что такое?

- Двойная опасность, - повторил Грэм. - Опасность в квадрате. Кому бы из вас ни предъявили обвинение, результат в отношении "Морских перевозок Ремингтон" будет один и тот же. Если бы вы не были женаты... - Тут он замолчал, потому что не имел права высказать то, что пришло ему в голову. Он и так зашел слишком далеко.

- Если бы мы не были женаты, - продолжил Декер за него, - Джонна смогла бы сослаться на то, что она не знала, как я использую ее корабли. И видит Бог, до вчерашнего вечера она и не знала этого. Единственное, что она знала о Соколе, - это то, что ей рассказал Шеридан. А он почерпнул свои сведения из того, что прочел в "Освободителе" Гаррисона.

- Она может отрицать свою причастность к этому делу, - сказал Грэм, но из этого не следует, что ей поверят.

Декер выгнул бровь:

- Вы не знаете мою жену.

Грэм тихо усмехнулся и тут же вздрогнул от боли.

- Так расскажите мне о ней.

- У нее репутация прямого человека. Она говорит без обиняков, и она не терпит дураков. Джонна Ремингтон известна своим справедливым обращением с людьми. Ее слово надежно, как контракт для большинства коммерсантов. Она говорит с откровенностью, которая граничит с бестактностью, и никто никогда еще не обвинил ее в слабости. Ее официальное отношение к противникам рабства всегда было умеренным. Она ни разу не намекнула о своем истинном отношении к нему. Если бы меня обвинили в том, что я перевозил беглых рабов на ее корабле, и если бы при этом я был только ее служащим, она могла бы отрицать, что ей это известно, и никто не усомнился бы в ее словах. Но так как я ее муж, ей никто не поверит. Никто не поверит, что она вышла замуж, не разузнав о своем будущем муже все. Гранта Шеридана она пять лет держала на расстоянии вытянутой руки.

Грэм усмехнулся. Ему очень захотелось познакомиться с этой женщиной.

- Она - необычный человек, не так ли?

- Совершенно необычный, - тихо проговорил Декер. Грэм поднял взгляд на портрет, висящий над камином.

- Ее родители?

Декер тоже посмотрел на портрет.

- Да. Шарлотта Рид и Джон Ремингтон.

Грэм задумчиво смотрел на портрет.

- Возможно, я встревожил вас без особых причин, - сказал он, отводя глаза. Он видел Джонну только мельком, но все же ему показалось, что он не ошибся в ее сильном характере, унаследованном от родителей. - Я не могу утверждать с уверенностью, что ваше положение стало более рискованным, чем оно было. - Грэм пожал плечами, ощутив при этом боль, и добавил с риторической небрежностью:

- В конце концов, кроме Джонны и меня, кто в Балтиморе знает, что вы и есть Сокол?

Декера будто ударили: Рейчел! Он уставился на Грэма невидящими глазами:

- Есть только один...

Но тут повернулась дверная ручка, и Декер замолчал. Он быстро приложил палец к губам и повернулся на каблуках. В комнату спокойно вошла Джонна. На ней было надето шелковое платье сливового цвета, переливающееся при движении. Она остановилась, переводя взгляд с мужа на гостя. Подол ее платья слегка развевался. Молчание в комнате казалось внезапным и полным ожидания. Джонна была уверена, что в комнате разговаривали, когда она подошла к двери.