Мое безрассудное сердце

Они лежали на койке бок о бок, глядя в потолок; руки у обоих были напряженно вытянуты, одеяла почти не смяты. Джонна надеялась, что он протянет к ней руки этой ночью, по меньшей мере обнимет за талию. Но он этого не сделал, и она рассердилась на себя за свое разочарование. По ее подсчетам, прошло десять дней, как они были вместе. В последний раз они поцеловались перед тем, как он проводил ее на палубу. Она каждое утро стояла с ним на капитанском мостике и еще раза три по вечерам, но Декер ограничивался тем, что брал ее за руку. Он ничем не показывал, что ему хочется прикоснуться к ней.

Дьявол стал таким же холодным и чужим, как глубокое синее море.

- Я не очень хорошо помню их, - сказал он. - В основном по рассказам Колина.

- Я имею в виду Мари Тибодо и Джимми Грумза. Мерседес сказала мне, что ты считал их своими родителями.

- Это верно. А что ты хотела бы узнать? Голос его звучал не слишком доброжелательно, но Джонну это не остановило.

- Они действительно были актерами?

- Всегда, - сказал он, - и не только на сцене. Каждая наша кража казалась Джимми небольшим спектаклем. У него была к этому определенная склонность, и Мер это очень нравилось.

- Мер, - тихо повторила Джонна. - Это ведь означает мать, не так ли?

- Да. Так я ее всегда называл.

Джонна осторожно повернулась на бок. Она подсунула руку под подушку, чтобы положить голову повыше, и пристально смотрела на слабо освещенный профиль Декера.

- А у них были другие дети?

- Нет. Только я. У Мер не могло быть детей. До того как Джимми нашел ее, с ней очень грубо обращались.

- Она была проституткой?

Декер слегка улыбнулся, представив себе, как ответила бы на этот вопрос Мари.

- Она сказала бы тебе, что ты слишком хорошо о ней думаешь. "Пока в моей жизни не появился Джимми, - сказала бы она, - я была шлюхой. Но ты, Понт Эпин, сделал из меня святую".

- И она была святой?

- Я так считал. Она была умная, забавная, веселая. Она обладала почти неистощимым источником терпения и любила меня и Джимми до безумия.

- Она всегда называла тебя этим именем?

- Почти всегда. Она говорила, что это мое профессиональное имя. Составная часть пьесы.

- Как же задержали Мари и Джимми?

Декер ответил не сразу. Наконец он рассказал ей то, чего не рассказывал еще никому.

- А их не задержали. То есть не совсем.

- Но...

- Задержали меня.

Джонна несколько минут молчала, раздумывая над его словами.

- Мерседес мне ничего не сказала, - проговорила она спокойно. - Иначе я не стала бы...

Декер прервал ее:

- Мерседес этого не знает.

- Вот как?

- Мы с Мерседес, Джонна, не делились подробностями своей жизни.

- Она слишком тонкая натура, чтобы спрашивать прямо о некоторых вещах, ты это хочешь сказать?

- Приблизительно, - ответил он сухо.

- Я бываю иногда слишком прямолинейной, как ты знаешь, даже бестактной. И не сильна в дипломатии. У меня для этого не хватает терпения, и я неизлечимо любопытна.

Все это он давным-давно знал за ней. Ее простодушие по-прежнему обладало властью очаровывать его. Интересно, подумал он, не потянется ли она к нему сегодня ночью? Черт тебя разберет, хотел сказать он. Если она считает, что ее жизнь - накатанная колея, она должна ухватиться за того, кто может изменить это невыносимое для нее положение.

- Ну? - спросил он наконец. - Допрос окончен?

Джонна поняла, что ей бросили вызов, но она не приняла его.

- Как тебя задержали?

- Я стал беспечным, - начал Декер. - Я позволил своим мыслям витать в облаках, когда пытался украсть цепочку от карманных часов. В тот день я уже дважды успешно сделал это. Я делал это сотни раз с тех пор, как Джимми впервые позволил мне попробовать самому в день моего рождения. Мне тогда исполнилось десять лет. На этот раз я забыл главное правило.

- Главное правило?

- Правило Джимми, во всяком случае. Он говаривал, что люди все разные. Иногда кажется, что голова у него чем-то занята, а он, может, как раз сейчас думает о времени. Джимми хотел сказать, что человек бывает занят совершенно не тем, чем кажется с виду. Я протянул руку к цепочке, мой маленький ножик уже готов был срезать ее с бриджей какого-то денди, как вдруг он решил узнать, который час. Он схватил меня за руку, и я воткнул нож ему в ладонь. Я думал, что это заставит его отпустить меня, но он только сильнее сжал мою руку и принялся громко звать констебля.

Джонна смотрела на него, широко раскрыв глаза, и придвинулась ближе к Декеру.

- И что было дальше?

- Джимми и Мер видели все это. Они обрабатывали толпу вместе со мной, и теперь оказались в самом ее центре. Джимми оттащил меня и швырнул к Мер. Она бросилась со мной в сторону, но каким-то образом мой нож задел ее карман. Карман порвался, и вся ее утренняя добыча вывалилась на мостовую. Там были камея, пара серег, несколько шелковых лент. Ее схватили, я попытался пробраться к ней, но толпа вокруг нее сомкнулась. Я думаю, Джимми попытался вытащить ее оттуда, потому что слышал, как кто-то завопил: "Держите его". Кругом все толкались, кричали. Я уже больше не видел их.

- А про тебя забыли.

- Я думаю, что денди, которого я ударил ножичком, запомнил меня.