Мое бумажное счастье (СИ)

– Алекс, милый, к тебе посетитель, – медсестра открыла дверь шире, позволяя мне пройти в палату. Мой друг лежал на кровати, его лицо бледное, голова перевязана. Мое сердце сжалось. Ему приходится проходить через все это по моей вине, смогу ли я простить себя за это? Сомневаюсь.

– Кто Вы?

Его зеленые глаза уставились на меня. Они пустые, без намека на узнавание. Я опешила, стою, как рыба на суше, открывая и закрывая рот. Мои слова застряли в горле. Слезы наворачиваются на глаза, а руки машинально вцепились в ремешок сумки.

– Простите, что не сказала Вам, Эмили. У Алекса амнезия – временная потеря памяти. Я подумала, что он Вас узнает.

– Кто Вы? – С явным нетерпением переспросил мой друг.

– Я...

– Она твоя невеста, милый. Ты ее не узнаешь?

Что? Какая к черту невеста? Она сошла сума?

Кольцо!

Она подумала, что оно обручальное. Вот почему она меня пропустила.

– Невеста? О, дорогая, прости меня. Я так виноват, я не знаю, что со мной случилось, мне так жаль, что я ничего не помню.

Его слова ранили мою душу. В этом весь Алекс, даже когда ему самому плохо, он в первую очередь думает обо мне. Глаза застелила пелена слез.

– Все в порядке, Алекс, ты обязательно поправишься, – я подошла к больничной койке и взяла его за руку.

– Ты связалась с моим отцом? Он знает, что со мной произошло?

– О, нет, – я вытерла рукой не прошеные слезы. Что я наделала? Как я допустила это? Одно дело довести его до больницы, совсем другое быть причастной к потери памяти. Гореть мне в аду. – Я не смогла до него дозвониться, после больницы я сразу поеду к нему. Хорошо?

– Хорошо, - Алекс выдохнул с облегчением, удобнее устраиваясь на своей больничной подушке.

– Мне надо поговорить с врачом. Я скоро вернусь.

Врача Алекса я встретила в коридоре, он сказал мне, что у моего новоиспеченного жениха частичная амнезия. Последние пять лет начисто стерлись из его памяти и одному только Богу известно вернутся ли они вновь. Так же он сказал, что Алексу необходимо находится среди его привычных вещей, это ускорит процесс восстановления. Но из всего потока слов, я услышала лишь одно:

«Память к Алексу может и не вернуться... »

– Ну, и как скоро меня выпишут? – Спросил меня Алекс, как только я вошла в палату. Так странно видеть его таким слабым и уязвимым. Алекс всегда выглядел в моих глазах, как сильный, уверенный в себе парень. Он всегда идеально, со вкусом одет. А сейчас, его лицо бледное, губы потрескались. Даже больничный халат на нем смотрится нелепо. Каждая трубка, воткнутая в его тело, просто убивает меня.

– Об этом даже речи идти не может, как минимум неделю.

– Я в полном порядке, я просто притворяюсь, чтобы ты меня пожалела.

– Как бы я хотела, чтобы все было именно так. Мне надо ехать к твоему отцу, он, наверное, места себе не находит.

– Ты навестишь меня завтра?

– Конечно, – я взяла его за руку. – Я всегда буду рядом. Тебе что-нибудь привезти?

– Нет, все в порядке, спасибо. Эмили? – Он не уверено произносит мое имя, как бы спрашивая, правильно ли его запомнил.

– Все верно.

Я не соображаю, куда иду до тех пор, пока Мил не останавливает меня.

– Эмили, ты куда? Машина там, – он указал в сторону стоянки, где мы оставили автомобиль.

Я смотрю в том направлении, которое Уорнер указал мне, но ничего не вижу. Что я наделала? Я погубила все в своей жизни, начиная от родителей, заканчивая друзьями. Я опасна для общества и медальон тут не причем. Все дело во мне. Не я держу заряженный пистолет, но именно я указываю направление, в котором он должен выстрелить. А это еще хуже.

– Эмили, ты меня слышишь? Что случилось?

– Алекс. Он... у него амнезия. Он не помнит последние пять лет своей жизни. Медсестра подумала, что я его невеста, спасибо Даниэлю за это. – Я подняла руку ладонью вверх, показывая кольцо. – Я хотела переубедить ее, но побоялась, что она не впустит меня в палату.

– Как такое возможно? Что сказал врач? Его память вернется?

– Никто не может дать точный ответ. Мил, это я виновата.

– Нет, детка, нет. Ты ни в чем не виновата. Рано или поздно они бы нашли Алекса, второй медальон у него. Знай, они об этом, то не просто ударили бы его по голове, они бы его пытали, а потом убили. Ты ни в чем не виновата.

– Может ты и прав.

– Я прав, когда ты немного успокоишься, ты поймешь, что я прав. Давай перекусим где-нибудь, ты придешь в себя, выпьешь кофе, и все мне расскажешь.

Он усадил меня в свою машину. Всю дорогу до кафе мы молчали. За окном проносился яркий пейзаж, словно кто-то разбрызгал яркие краски. Так красиво. Солнце пробивается сквозь листья, не будь я так подавлена, моему счастью не было бы предела.