Мое бурное прошлое

– Я вечно забывала, что Филип пьет кофе с молоком, поэтому всегда проходила мимо молочного отдела в супермаркете, а это страшно раздражало его, и он говорил, что я не могу выбросить Джереми из головы и уделять должное внимание ему, Филипу, как личности. Это было ужасно. Но в то же время эти мелочи заставляли меня тосковать по Джереми, и я все вспоминала, как мы завтракали с ним, когда он собирался на работу…

Джил шмыгнула.

– Ну и козел! – возмутилась я наглостью Филипа. – И как у него хватило скотства думать, что ты выкинешь Джереми из головы? Ты прожила с ним десять лет, а рассталась – каких-нибудь пару недель назад! Он, однако, толстокожий, этот Филип!

Но Джил еще не созрела для критики.

– Нет-нет, – запротестовала она, – он не такой. Просто он немного ревновал, вот и все, и я его прекрасно понимаю, но я старалась его разубедить.

Просто иногда я не могла побороть уныние, и из-за этого он чувствовал себя неуверенно и злился. Но когда он приходил в себя, все было замечательно, я имею в виду секс. Это было великолепно…-Она снова зарыдала. – Просто мне не удалось привязать его к себе, – выла она белугой, – но я так старалась! Я делала все, что могла! Я лишь попросила его дать мне немного времени, а он изводил меня разговорами о разводе. А я не была готова встречаться с адвокатами, и я даже подумать не могла, чтобы начать делить наш скарб, дом… О господи! Я не хочу уезжать из нашего милого домика, даже подумать…

Еще бы. Над своим уютным гнездышком они квохтали долгие годы – с того момента, как Джереми начал получать приличные деньги, а карьера Джил сдвинулась с мертвой точки. Продажа дома станет большим потрясением для обоих. Боже, неужели и дом, и вся их шикарная мебель, и все тщательно подобранные украшения – все пойдет с молотка? Жуть. У меня, конечно, отличная квартирка, и мне бы не хотелось продавать ее, но это всего лишь холостяцкая берлога, а не заботливо унавоженная норка, в которой все продумано до мельчайших деталей. Этот дом – олицетворение долгой и счастливой совместной жизни, и, потеряв его, Джил и Джереми лишатся всего, останутся у разбитого корыта, вернутся назад на десяток лет, словно за все эти годы они так ничего и не достигли. Сердце мое обливалось кровью.

– Знаешь, Джулс, – Джил вонзила в мою руку ногти, – прости меня. Я так хотела попросить у тебя прощения. Скажи, сможешь ли ты меня простить?

– Ой, брось ты! Я не должна была оставлять этого глупого сообщения. Где была моя голова? Ты из-за меня так влипла!

Джил с недоумением посмотрела на меня:

– Какое сообщение? Ах да. Это был кошмар. Просто жуть была, когда Джереми все узнал.

– Я же сказала – прости, – угрюмо пробубнила я.

– Я ужасно на тебя разозлилась. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения.

И она снова принялась всхлипывать.

– Так в чем ты собиралась покаяться перед Джулс? – встряла Мэл. – Я-то подумала, речь шла об этом сраном сообщении! Она так и завелась, повторяя, как ей жаль! – И Мэл озадаченно уставилась на меня.

– Я хотела извиниться, что не поддержала тебя, когда ты порвала с Бартом, – выговорила Джил сквозь потоки слез. – Я не помогала тебе, а только твердила, что все это к лучшему. Но тогда я не знала, как гнусно на душе, когда разрываешь отношения с любимым человеком, даже если это и впрямь к лучшему… Я люблю Джереми, я по правде его люблю, хотя Филипа я тоже люблю… Я никогда ни с кем до сих пор не рвала, разве что в колледже, но тогда я была такой соплячкой, что все забыла… Прости меня, прости…

– Что ушло, то прошло, – ответила я, сжимая ее руку.

Я была тронута. Помнится, сочувствие Джил и впрямь напоминало что-то вроде «я, конечно, понимаю, это тяжело, но все к лучшему, он же просаживал в казино твои деньги, а теперь ты можешь спокойно обратить внимание на какого-нибудь симпатичного положительного мужчину наподобие моего Джереми». И пусть прошло много времени, все равно было приятно услышать ее признание в собственной неправоте. Надо иметь храбрость, чтобы сказать об этом. Это означает, что я все-таки ей дорога.

Но Джил уже перескочила на другое:

– А что, если я скажу Филипу?.. Или напишу ему и объясню, как сложно мне сейчас, как я его люблю и что это очень нелегко – взять и разрушить брак… Или просто написать, что я хочу быть с ним на все сто процентов?.. Филип всегда жаловался, что…

Мы с Мэл переглянулись.

– Как же так, Джил? – осторожно начала я. – Мэл сказала, что Филип не хотел долговременных отношений…

– Но это неправда! Он же умолял меня переехать к нему, когда я еще была с Джереми!

– Да он объявил, что не хочет с тобой цацкаться, потому что у него и так полная херня на работе, – свирепо сказала Мэл.

Из Джил словно весь воздух выпустили, она вдруг до жути напомнила мне спущенную шину.

– Я знаю… Но он и правда был страшно занят, в его агентстве большие перемены, и на него давят…

Всему свое время. Можно подвести женщину к воде, но нельзя заставить ее вылакать все до капли, то есть малоприятную правду о ее бывшем, – по крайней мере, до поры до времени.