Моё чужое имя

Побродив по Таниной на редкость безликой квартире, я зарулил на кухню и решил хотя бы кофе сварить. Уж, конечно, не такой, каким меня поила Таня, но хоть что-то бодрящее я соорудить в состоянии.

Здесь я оговорюсь, что готовить не умею совершенно. Не знаю, может это болезнь, какая-то, или отклонение, но даже элементарная яичница у меня выходит несъедобной. Так что экспериментировать с туркой и зернами я не стал, а просто залил кипятком растворимый кофе и плеснул молока, чтобы уж напиток наверняка оказался съедобным. Пока я все это проделывал, в комнате затрещал телефон. Причем, кажется, звонили по межгороду. Трубку я снимать не стал: во-первых, кто я такой, чтобы отвечать на чужие звонки в чужой квартире, а во-вторых, была опасность нарваться на еще одну тетушку, которой я тоже не нравлюсь.

Телефон трезвонил долго, а я снова устроился в кресле и отхлебнул свой кофе. Нет, на Танин этот был непохож даже близко. Повезло ей с родителями. Меня вот ни мама, ни папа в детстве кофе варить не учили…

Что-то меня в этой мысли напрягло, но подумать я не успел – телефон разошелся опять. Я отсчитал пять звонков и снял все-таки трубку.

— Катька, почему не подходишь? У тебя все хорошо? – спросил мужской голос прежде, чем я открыл рот:

— Вы ошиблись номером.

Тишина.

— Извините, — буркнули мне в ответ.

Я уставился на аппарат – готов поклясться, что голос мне знаком: у меня, может, и не первоклассная память, но… Да что ты будешь делать! – Телефон заверещал в третий раз. Я снова поднял трубку, но мой визави теперь уже терпеливо молчал, неизвестно чего выжидая.

— Послушай, уважаемый, так и будем молчать? — вежливо спросил я. – Проспался бы ты, приятель. Если беспокоишь людей по ночам, то хотя бы номер набирай правильно…

Меня не дослушали и, матюгнувшись, бросили трубку.

А меня снова не отпускало ощущение, что звонивший вовсе не дебошир, ошибившийся номером, и, что этот голос я уже слышал. И было это в помещении, где пахло пылью. Книжной пылью и Таниными духами… Ну да, это было в ее библиотеке! А голос принадлежит оперу из Москвы, который приехал в библиотеку на «Опеле».

Еще через полчаса вернулась Таня. Убедив себя, что нужно, просто необходимо у нее все выспросить, я отправился открывать. Не сразу разобравшись с замком, я потянул дверь на себя, как вдруг она словно ожила и сама с приличной силой врезалась мне в нос. Я отшатнулся, налетев на тумбу с зеркалом, и прежде, чем успел что-то подумать, услышал ор:

— На пол! Руки за голову! Где она?..

А в лицо мне целился ствол пистолета. Блестящий в темноте и пахнущий машинным маслом.

В следующее мгновение вспыхнул свет, я невольно зажмурился и услышал голос своего приятеля:

— Леха, ты, что ли?! Ты что здесь делаешь? – Это был Юрка Ваганов собственной персоной.

— Догадайся с трех попыток! – проорал в ответ я, поднимаясь с пола и отпихивая от лица пистолет. – Ты охренел совсем или как?! Волыну убери!

— Это газовый… — уже успокоился Юрка, – где Астафьева?

— Кто? – переспросил я, хотя предпочел уже ничему не удивляться. – Ты про Таньку? Это ей ты собирался нос расквасить? Умотала она…

Кровь немного шла, но нос, кажется, цел. Слава богу, потому что работать мне приходится, что называется, лицом – какой дурак позволит защищать себя адвокату с переломанным носом…

— Куда умотала? С кем? – снова заорал Ваганов и вихрем пронесся в комнату.

Только сейчас я заметил, что он хоть и был одет в куртку и джинсы, но на ногах у него были вполне себе домашние тапочки. Впопыхах выбежал из дома, потому что ему позвонили и сказали, что что-то случилось…

— Что с Танькой? – похолодел я.

Юра не ответил:

— Я спрашиваю, куда она уехала и с кем?

— Не знаю… час назад где-то уехала, мне сказала, что к тетке. Увезли ее на черном «Лексусе». Ей перед этим звонили. Ваганов… — постепенно зверея, заговорил я. — Во что ты ее втравил? Если с ней хоть что-нибудь…

— Я ее ни во что не втравливал. Сядь и успокойся!

Я сел на табурет и обхватил голову руками. Ругал теперь уже себя: как я мог ее отпустить?..

А Ваганов что выяснял по сотовому, кажется, пробивал номер телефона, с которого звонили Тане. Еще минут через двадцать в квартиру явился Макс Федин, понизил голос, покосившись на меня, но я расслышал, как он сказал Ваганову:

— Мы с ней говорили по телефону, похоже, когда ее везли. Назвала номер автомобиля и попросила перезвонить ей через час.

— Ты перезвонил? – волнуясь, спросил Ваганов.

— Нет…

— Почему?

— Так час еще не прошел!

Меня это словно подстегнуло – я вспомнил, что существует на свете сотовая связь, и принялся набирать номер Тани.

— Убери телефон, — негромко сказал Юрка. Смотрел он так, что я согласился – лучше не звонить.

Просто вполне могло получиться так, что мой звонок прозвучит совсем не вовремя. Могло стать еще хуже. Ваганова я сейчас ненавидел и огромным усилием воли заставлял себя сидеть и ничего ему не говорить. Пусть сначала вытащит ее из того дерьма, в которое втравил. Вот потом поговорим.