Моё грозовое небо (СИ)

– Да. И этот кто-то мечтает завалиться в кровать и, обнимая тебя, проспать минимум сутки. И раз уж этой ночью мы так и не уснули, то твоё вчерашнее «только сегодня» ещё не закончилось, – Алекс стянул с себя футболку и посмотрел на неё так, словно не принял бы ни одного возражения.

Да Мэл и не хотела возражать. Оставаться сейчас одной не было никакого желания. Как и думать о том, как странно ложиться спать в полдень.

– Дай мне пять минут, здоровяк, и твоя мечта сбудется.

Улыбнувшись, она скрылась в ванной, а когда, переодевшись во всё ту же рубашку, вышла, в комнате царил глубокий полумрак от задёрнутых штор, а Алекс уже, казалось, спал на правой стороне кровати. Но стоило ей только юркнуть под простынь, её тут же обхватили сильные руки, сжимая в горячих объятиях.

– Ты вчера два раза назвала меня тигром… Почему? – сверху раздался сонный голос, когда Алекс положил подбородок на её макушку.

– Не знаю… – Мэл поёрзала, устраиваясь поудобнее. Она не привыкла спать с кем-то. Вернее, она никогда ни с кем и не спала. Он был первым. Да и просто объятий в её жизни было не так уж и много. И сейчас она чувствовала себя немного скованно. Хотя не сказать, что ей это не нравилось. – Это слово как-то само пришло на ум… Оно должно что-то значить?

– Ты никогда не называла меня так. Но пару раз говорила про ассоциации.

– Ну-у-у, ты ведь, и правда, похож на большого дикого тигра. Особенно, когда… – Мэл замялась, а Алекс прижался к ней ещё ближе, и в её бёдра упёрся его член, который она слишком явно чувствовала через тонкую ткань своей рубашки и его пижамных брюк.

– Когда что, лиса?

– Когда… Ох, не заставляй меня говорить это вслух…

Мэл потёрлась о него ягодицами и услышала тихий рык, вырвавшийся из груди Алекса, а потом и его шёпот с властными интонациями:

– Когда трахаю тебя?..

– Да…

– Я бы и сейчас с удовольствием сделал это, но… – поцеловав её в висок, Алекс расслабленно откинулся обратно на подушку, прижимая Мэл к себе. – Мы оба слишком устали за последние несколько суток. И мне совсем не хочется шевелиться. Поэтому спи, лиса. Теперь у нас будет очень много времени, чтобы насладиться друг другом.

* * *

Её тело испытывало сумасшедшие перегрузки, одна рука крепко сжимала ручку управления, а вторая уверенно лежала на рычаге управления двигателем. Она не сводила глаз с двух летящих впереди друг за другом истребителей на более высоком эшелоне, зная, что должна успеть, должна помочь, отвлечь противника на себя. Потому что за пару секунд до этого Крис сказал, что у него закончились тепловые ловушки. Уже видя выпущенную ракету, на полном форсаже, задрав нос, она пронеслась между ними и ударила по кнопке, выбрасывая сноп ложных тепловых целей. В кабине раздался несмолкающий писк и сразу же оглушающий взрыв.

– Алекс!

Мэл распахнула глаза, чувствуя, что горит. По всему телу разливался жар пламени, окутавший её во сне, любое малейшее движение приносило боль, а сердце в груди колотилось о рёбра с неимоверной скоростью. Несколько минут она просто смотрела в деревянную стену, пытаясь успокоиться, прийти в себя, а потом осторожно пошевелилась, осматриваясь, чтобы понять, где находится. Её новый дом и новая спальня, так разительно отличающиеся от любимой квартирки в Сальвадоре.

В комнате по-прежнему царил полумрак, но часы на прикроватной тумбочке показывали начало седьмого утра. Они с Алексом действительно проспали почти сутки. И по идее она должна была чувствовать себя отдохнувшей, но этот сон, да и горячие руки, сжимающие её словно в тисках, только усилили состояние тревожности.

Задержав дыхание, Мэл всё-таки умудрилась выскользнуть из крепкой хватки, а потом и из постели, не разбудив Алекса. Воды, ей срочно нужно было выпить воды. Она на цыпочках прокралась по пустому дому на кухню и, достав из холодильника бутылку, жадно выпила её в несколько больших глотков. Сердце всё ещё заходилось в отчаянном ритме, а кожу покалывало как будто в огне.

– Вот, значит, как…

Она медленно провела по своим рукам, приобнимая сама себя. В памяти тут же всплыли первые месяцы в больнице, когда она целыми днями плакала навзрыд от страха, потому что не знала, кто она, и боли в плотно перебинтованных руках, на которых теперь остались практически неразличимые следы от ожогов.

Начало жизни в Сальвадоре было очень мучительным. А сколько Хорхе потратил времени и денег, чтобы поставить её на ноги и избавить от шрамов, и вообразить было сложно.

– Господи, Хорхе…

Мэл пришла в ужас от того, что совсем забыла позвонить ему. Он же наверняка места себе не находил. Она бросилась было в спальню, чтобы найти свой телефон, но тут же поняла, что, пытаясь успеть в аэропорт, схватила только документы.

– Что же делать? Точно, Алекс.

Мэл вернулась в гостиную, где вчера вечером на столике тот оставил свой бумажник и ключи. Телефон лежал там же, и она тут же схватила его, нажимая на кнопку разблокировки. На экране всплыла клавиатура для ввода пароля.

– Бли-и-ин… – разочарованно выдохнув, она плюхнулась в кресло, скрещивая ноги, и уставилась невидящим взглядом на цифры. – Я же должна его знать…