Моё грозовое небо (СИ)

– У тебя этих шансов было гораздо больше, – вытащив из-под ног диванную подушку, Мэл обняла её, как будто защищаясь. – Но ты не перестал заниматься любимым делом.

– Так моя работа и заключается в этих шансах. В рисках. И я их полностью контролирую. Каждый раз, когда я поднимаюсь в небо, всё зависит только от меня. Твоя же работа это война. А там всё подчиняется случаю.

– Пап, я…

– Просто подумай над этим. Там наверху, – Альфред указал взглядом на потолок, – спит мужчина, который три года назад умер вместе с тобой. Представь, что он будет чувствовать, каждый раз снова прощаясь с тобой. А Мишель и Даниэль? Неужели эта работа стоит того, чтобы они всё время боялись, что ты опять можешь не вернуться?

Его тихий, но твёрдый голос проникал в самое сердце Мэл, заставляя его сжиматься от тоски и разрываться на части. Её отец был прав, чертовски прав. Она не хотела, чтобы её семья снова страдала. Но и без полётов она тоже не могла. Небо было её страстью, её воздухом, так необходимым для жизни.

Они молчали очень долго. Альфред вчитывался в свои записи, иногда внося в них какие-то дополнения или коррективы, а Мэл наблюдала за ним стеклянным взглядом, полностью погрузившись в свои мысли и ощущения, борясь с самой собой.

Через час Альфред закрыл тетрадь и, сняв очки, посмотрел на дочь, всё-таки уснувшую в кресле, как в детстве. И он как будто снова видел её маленькой. Альфред улыбнулся и пошёл наверх будить Алекса, чтобы тот перенёс её в постель. Как бы он ни хотел сделать это сам, но возраст, к сожалению, брал своё.

* * *

*September – Daughtry*

– Я как будто снова стал ребёнком, – улыбнулся Алекс, слегка отталкиваясь ногами от земли. – Почему-то здесь всегда так.

В последний вечер перед отлётом они с Мэл качались на больших качелях, установленных во дворе, пока Кристин, выпроводив их на улицу, накрывала на стол к ужину. Солнце медленно катилось за горизонт, пробиваясь яркими лучами сквозь зелёную листву, и подсвечивало всё вокруг красивым золотистым светом. А то, как оно играло и путалось в рыжих кудрях Мэл, заставляя их светиться, не давало Алексу и шанса отвести от неё взгляд.

– Это всё мама, – рассмеялась Мэл, опуская голову на его плечо. – Она всегда была такой. Мягкой, заботливой. С ней так уютно и как-то по-домашнему всё.

– Помнишь?

– Нет. Просто знаю… Надеюсь, когда-нибудь и я смогу стать такой для наших детей.

– Ты уже такая мама. И всегда такой была.

– Правда?

– Правда, – приобняв, Алекс поцеловал её в макушку. – Но если ты не веришь мне, Даниэль и Мишель с удовольствием это подтвердят.

– Жаль, что нам завтра уже нужно уезжать. Я бы хотела остаться здесь ещё.

– Я бы тоже с удовольствием задержался. Но Мишель завтра выписывают. Нужно забрать её домой. Но если ты хочешь, я могу полететь один. А ты проведёшь ещё несколько дней с родителями.

– Ты серьёзно? – Мэл удивлённо отодвинулась, заглядывая в его расслабленное лицо, и Алекс кивнул, погладив её по веснушчатой щеке.

– Вполне. Вы так давно не виделись, что имеете право побыть вместе. А я заберу Мишель, и мы будем ждать тебя дома.

– Это… звучит здорово. Но нет, – Мэл мотнула головой, и Алекс сморщил лоб, наклоняя голову на бок.

– Нет?

– Я вернусь домой с тобой. Мы прилетели сюда вместе и улетим тоже вместе, – уверенно произнесла Мэл, а потом добавила, смущённо опустив глаза: – Я не хочу без тебя.

Выражать свои чувства к нему было всё ещё сложно и волнительно, но остаться без него казалось чем-то страшным и невыносимым.

– Как скажешь, – Алекс пересадил её к себе на колени, нежно целуя. Он был благодарен за то, что она отказалась остаться. Ему и самому совершенно не хотелось оставлять её здесь.

* * *

– Так, вести себя аккуратно, сильно не переутомляться. В остальном жить обычной жизнью и побольше улыбаться. Всё ясно? – строго спросил врач, подписывая выписку Мишель, и та с надеждой обернулась к нему, закончив собирать вещи.

– А когда я смогу начать танцевать?

– Через три дня придёшь на плановый осмотр, и если всё будет в порядке, можно потихоньку начинать.

– Ох, вы серьёзно? – глаза Мишель засверкали от радости, и врач укоризненно рассмеялся.

– Я сказал потихоньку. Разминка без сильной растяжки и сложных элементов. И слушай своё тело. Никаких тренировок через силу и на износ. А через две недели уже поговорим об увеличении нагрузок.

– Спасибо, – Мишель улыбнулась ему, а Алекс пожал руку, прежде чем тот, попрощавшись, ушёл к другим пациентам.

– Ну что, милая, домой? – Мэл приобняла дочь за плечи, и та радостно закивала.

– Да, мам. Я так соскучилась по своей комнате. И по домашней еде.

– А как насчёт того, чтобы сначала заехать в наше любимое кафе, – закинув на плечо рюкзак Мишель, Алекс придержал для них дверь палаты, – и слопать по большой порции мороженого?

– Звучит здорово, пап! Как в детстве.

– Тогда шагом марш в машину, дамы, – и он, смеясь, сначала слегка подтолкнул дочь, а потом шлёпнул Мэл по бедру.