Моё имя (СИ)

Лицо Ады не выражало должным образом ничего: ни боли, ни обиды, ни ненависти — абсолютное безразличие. И это пугало меня больше всего. Уверен: сейчас она думает о том, что проиграла Лудо в битве за Вика, и ни капли при этом не ошибается. Почему? Да потому, что здесь вообще нет победителей — одни проигравшие.

— Пойдём отсюда, — вдруг сказала Ада Норин. — Я уже достаточно увидела и неслабо устала.

— Иди первой. Отдохни слегка, потом приходи в тронный зал. А я пока побуду здесь, посмотрю, как уберут труп. Заодно и удостоверюсь в том, что это действительно Стейси. Может повезёт, и мы найдем в округе ещё какую-то зацепку…

— Не сильно на это рассчитывай, — перебила меня девушка уже не в первый раз за сегодня. — Вряд ли ты что-то найдёшь. Если улики и были — во что я не особо-то и верю — то от них избавились уже очень и очень давно.

Поняв, на что именно она намекает, я решил смолчать, дабы не дать этой теме развиться. Ада, похоже, была весьма не против такого исхода, поскольку, последовав моему совету, пошлапроложенной нами дорогой уже в обратном направлении. Совсем скоро листва скрыла её от моего взгляда. Пускай отдохнёт. Успокоится. И, уже после этого, я объясню ей, что Лудо ни за что не стал бы пачкать себя ни убийством дрянной девчонки, ни уборкой следов вслед за ним.

Присев у дерева напротив, я закрыл глаза и, наконец, смог слегка перевести дыхание — чуть ли не впервые за весь этот день. Ирония, не правда ли? Ведь прямо сейчас надо мной болтается труп, привязанный к ветке верёвкой, готовой порваться в любой момент. Сделав глубокий вдох, я приказал охране явиться незамедлительно, захватив с собой и больную садовницу из предпоследней комнаты. В тот момент я хотел лишь одного — чтобы этот кошмар закончился как можно скорее.

***

Когда я, наконец, зашёл в тронный зал (куда самолично отправил Аду незадолго до этого), первые две минуты просто оглядывался, будучи не в состоянии ни найти девушку, ни взять себя в руки после всего, за сегодня случившегося. Заметить парису сумел, лишь опустившись на трон, показавшийся мне столь удобным и мягким чуть ли не впервые за все годы королевской жизни: она стояла прямо за дверью, прислонившись спиной к стене и, похоже, не видя вокруг себя никого и ничего. Вся в своих мыслях — что, в принципе, и не удивительно.

Наплакавшись и накричавшись, служанка из предпоследней комнаты всё-таки подтвердила, что повесившаяся на дереве девушка — никто иная, как Стейси, служившая до этого старшей помощницей на королевской кухне. После чего несколько стражей сняли с дерева самоубийцу и опустили на зелёную землю. Всё вместе (а ещё и пара лекарей в придачу) мы осмотрели труп, однако, не нашли в нём ничего примечательного: без каких бы то ни было дискуссий было доказано, что смерть наступила от удушья верёвкой — и только. В близлежащей округе нами также не было найдено ничего подозрительного: помятая в некоторых местах трава, сломанные ветки и туфли девушки под соседним деревом, — вот и всё, что удалось обнаружить. Ни одной детали, хоть слегка намекающей на причину её поступка. В каком-то смысле, пожалуй, Ада действительно права: всё так чисто, что даже подозрительно. После осмотра умершую девушку унесли в специальное помещение, где она пролежит ещё два-три дня — до того самого момента, когда мы, наконец, сможем снять с неё перьевое оперение, что в будущем станет новым оружием из заговорённой стали (поскольку умерла Стейси в человеческой форме — нужно подождать момента, когда её тело само по себе вернётся к своей истинной, эксильской сущности).

— Ада, — решил япривлечь к себе внимание девушки (пока что безрезультатно). — Эй, Ада Норин!

Париса спохватилась и начала в замешательстве оглядываться по сторонам. Увидев меня, полностью вернула самообладание и направилась прямиком к трону маленькими, беззвучными шажками (переодеться или хотя бы обуться она так и не удосужилась). Жестом я предложил ей присесть возле меня на трон, сделанный специально для Пандоры, однако в ответ на это она лишь пренебрежительно скривилась и удобно устроилась на быльце моего кресла (не сказать, чтобы я был против).

— Есть новости от лекаря? — спросила девушка первым делом.

— Пока никаких. Неизвестность просто выводит из себя, но я не хочу мешать медицинскому отделению своими вопросами. Не тогда, когда это может стоит жизни Вику.

— Правильно. Не нужно их отвлекать. В своё время мы всё узнаем, — сказала Ада непонятно кому.

Я смотрел на неё и чувствовал, что она пребывает в каком-то своём, неведомом для меня, трансе, пока лишь уголки сознания девушки цепляются за эту реальность. Видеть Аду такой было очень и очень странно. Она ведь всегда полна энтузиазма и никогда не поддаётся таким глупым чувствам, как жалость к себе или же самобичевание. Похоже, произошедшее с Виком ударило по ней куда сильнее, чем я предполагал до этого… Нужно хоть что-то сделать. Я должен её разговорить!