Мое имя-Вендетта!

-О, Господи, Митяй ранен, мать твою, скорее же!

Влад вылетел через минуту, в одном халате и сменной обуви.

-Что произошло? Где его охрана?– выкрикнул он на бегу.

-Это я виновата, – ответила она,– Он спешил отвезти меня сюда и не стал брать охрану…Черт!

Дальше все завертелось, как в кошмарном сне. Митяй не приходил в себя, через пять минут, его на носилках унесли в операционную, и она ни на секунду не отходила от него. Наскоро переодевшись и помыв руки, она двинулась в операционную. На входе туда ее перехватил Влад.

-Я прооперирую его. Иди к матери, ее сейчас готовят к выезду. Успел Митяй все-таки все организовать. К высотке на Ломоносовском проспекте, там вертолетная площадка. Оттуда до Москвы, а потом самолетом до Германии. Ребята уже собрались, ждут тебя.

Она долю секунды смотрела ему в глаза.

-Нет, Влад. Он из-за меня получил пулю. Оперировать буду я.

Влад уставился на нее, как на восьмое чудо света.

-Что-то я не понимаю…

-Влад, пожалуйста!– сорвалась она на крик,– У нас нет времени спорить! Я не могу уехать, понимаешь? Но и мать доверить я могу только тебе!

Влад колебался всего секунду.

-Ты мне будешь должна, Пашкова! – и удалился.

Оксана улыбнулась и зашла в операционную.

Через полтора часа, уставшая, но наконец-то успокоившаяся она вышла из операционной. Теперь все будет хорошо. Ранение не серьезное, правда, крови он много потерял, хорошо, что кровь у него не редкая – третья положительная. Так что даже реанимационной палаты не понадобится, сразу в обычную.

Митяй открыл глаза и с удивлением обнаружил у себя Оксану. Она стояла возле окна, в которое вовсю светило зимнее солнце.

-Ты не уехала?

Она резко обернулась и рванулась к нему. Митяй попытался приподняться, но в правую лопатку, что-то неприятно стрельнуло, и он застонал.

-Лежи, тебе нельзя двигаться.

-Почему ты не с матерью? – он не сводил с нее пристального взгляда.

Она опустилась на колени возле его кровати.

-Я тебя оперировала.

-Это мог сделать и Влад. Почему?

Она опустила глаза на секунду, но потом снова посмотрела на него.

-Дим,… я не знаю,…я растерялась…

-Малыш, милая моя, тебе нужно было ехать с ней. Я бы понял.

Митяй превознемогая боль, поднял левую руку и коснулся ее лица.

-Теперь ты просто обязана быть со мной,– он улыбался, нежно и как-то по – дьявольски, – Китайцы говорят, что если ты спас кому-то жизнь, то теперь ты отвечаешь за него.

-Ты невыносим! – засмеялась она.

*Болезнь Мунье –Куна – трахея чрезмерно дилятирована и практически лишена хрящевого покрова. Это крайняя степень, встречается редко. Закрытие трахеи на 15-20% – 1 степень, 20-30% – 2 степень, более 30% – 3 степень трахеобронхиальной дискинезии. Хирургические методы лечения недостаточно совершенны (пересадка реберного хряща или синтетической атравматической трубки, что хуже). Трахеобронхиальная дискинезия бывает при длительном хроническом бронхите во время обострения, но редко более чем 1 степень.

Глава 2. Волк в овечьей шкуре.

Я лежала на диване с открытыми глазами, и каждые пять минут смотрела на часы, будто они могли идти быстрее…. Первый час ночи, а Антона нет. Я встала, и начала нервно ходить по комнате. Как будто не было этих девяти лет во Франции, я вернулась в прошлое, когда Антон, небезызвестный тогда Синица, пропадал ночами. Но позвонить он хоть мог!

Дверь спальни скрипнула, и оттуда вышел мой сын.

-Мам, ты чего не спишь?– заспанным голосом спросил он.

-Уснешь тут,– пробурчала я себе под нос. Кирка потянулся, вздохнул и уставился на меня не мигающим взглядом.

-Мам, ну ты чего, из-за отца, что ли?

Я не ответила. А что тут отвечать? Кира ничего не помнит из бурной молодости своего отца. Ему было-то тогда шесть лет, когда мы покинули Россию. И все девять лет он был твердо уверен, что его отец – законопослушный гражданин, крутой бизнесмен, отличный муж и отец. Девять лет так и было, пока мы не вернулись сюда. Антона будто подменили, сначала он был слишком возбужден, слишком весел, в общем, все слишком. Потом состояние эйфории сменилось угрюмостью и плохим настроением. Следующим шагом, стало то, что он начал пропадать. Где его черти носили, я не знала, но пребывать в неведении, я дальше не могла. Поэтому, почти неделю назад, когда мой муж в очередной раз исчез на ночь, глядя, я решила, что с меня хватит. За столько лет Россия стала для меня чужой, и единственный кто мог ответить мне на все вопросы был Ян.