Мое инопланетное детство

Вонь от несущего меня синего чудища сделалась меньше. Ее непрерывно уносил бойкий теплый ветерок. Он согревал мое лицо, и мне захотелось сжаться тельцем, чтобы меж мной и одеяльцем образовалось свободное пространство, куда бы ветерок смог проникнуть и согреть меня всего. Но сжаться тельцем мне не удалось. Меня продолжала сковывать невыразимая слабость, вызванная действием облачка, которым выстрелил из конца своего хвоста главарь синих чудищ. С родителями было не лучше. Они беспомощно свисали с рук двух других синих чудищ.

Выход из тоннеля находился в основании большой горы из желтого камня, на которой не было никакой растительности. Перед горой была ровная гладкая пустыня из такого же камня.

В воздухе над пустыней, на незначительном удалении от выхода из тоннеля, зависало устройство, размеры которого потрясали воображение. Даже синие чудища смотрелись на его фоне крупинками, не говоря уже о моих родителях и тем более обо мне.

Состояло устройство из множества расположенных крест-накрест обручей одинакового размера и маленького ядра в их центре. Обручи казались созданными из сияния Красного Солнца, а ядро было черным.

Устройство бездействовало, пока тоннель не покинуло последнее синее чудище. В тот самый момент в устройстве что-то оглушительно загудело, и обручи начали совершать обороты вокруг ядра. Одинаковые размеры обручей этому процессу не препятствовали. Встречаясь, обручи взаимопроникали и затем разъединялись.

От возникшего в устройстве гудения стало больно ушам. К этой боли добавилась боль в глазах, потому что с началом вращения обручей ядро устройства засверкало ослепительными искрами.

Защититься от этой боли можно было, лишь зажав ладонями уши и зажмурившись. Но в силу возраста зажать ладонями уши я не мог. А если б и мог, все равно не зажал бы, потому что был обездвижен. Желание зажмуриться было пересилено во мне любопытством к диву вращавшихся обручей.

Проработало устройство недолго. Гудение в нем пошло на убыль, обручи стали притормаживать, а ядро - утрачивать искры. В конце концов, гудеть устройство прекратило, обручи остановились, а ядро снова сделалось черным.

Спустя мгновения устройство заволоклось туманом и превратилось в туманный шар над каменной пустыней.

Синие чудища, стоявшие до того мордами к устройству, немедля развернулись левым боком к тому, чем оно стало, и выстроились вдоль горы в ряд.

Первым был главарь, за ним стояли синие чудища с родителями и мной, далее были остальные.

Перед главарем, в желтом каменном грунте под его ногами, находилась расщелина, из которой проступала неподвижная серая лента. Она имела заметную глазу толщину, а по ширине была такой, что края ее просматривались с боков главаря.

Приподнимаясь до его туловища, лента загибалась в противоположную от него сторону и делалась параллельной грунту. В своем продолжении она воздушной тропкой тянулась в неразличимую даль, правым краем прилегая к горе.

Главарь топнул ногой, и со скребущим звуком лента поползла из расщелины, не собираясь в ней кончаться. Он на ленту запрыгнул, а за ним, соблюдая заданную ранее очередность, на ленту стали запрыгивать другие синие чудища. Лента ничуть не прогнулась, выдержав вес всех.

Значительно позже родители объяснили мне, что эта лента являлась траволатором, каковыми на Земле именуют движущиеся бесступенчатые дорожки.

Все мы поехали.

Слева по ходу траволатора царствовала каменная пустыня. Думалось, ей не будет конца, но мало-помалу в ней стали возникать островки земли, поросшие травой. Таких островков делалось все больше, они объединялись в пространные зеленеющие участки, и однажды плодоносящая земля полностью заместила собой пустыню.

Тем же временем впереди завиднелась долина с широкой рекой и цветущими у каменистых речных берегов лугами. Пролегала долина наперерез движению траволатора.

Влево она просматривалась, сколько хватало глаз, и в том направлении несла свои воды река. Справа она скрывалась за желтой горой, вдоль которой все мы продвигались.

Достигнув долины, траволатор обогнул подножие горы и, продолжая ее придерживаться, последовал вдоль другого ее склона. Движение его сделалось устремленным к верховьям реки.

По ту сторону долины, за рекой, тоже была гора. Но у подножия той горы и на ней самой произрастали исполинские деревья с бледно-зелеными кронами.

В один из моментов траволатор отвернул от желтой горы, и дальше его путь пролег над долиной, через реку - к горе, поросшей деревьями.

На новом отрезке пути траволатор стал отстоять от земной поверхности все выше и выше.

Более всего он возвысился в пространстве над рекой, и я сильно испугался. Слишком высоко, слишком узким стал казаться траволатор. Один шажок вбок любого из синих чудищ или секундная потеря им равновесия, и оно свалилось бы в воду, о которую и разбилось бы. Если бы это произошло с синими чудищами, удерживавшими родителей и меня, мы разбились бы вместе с ними.