Мое искушение

Мужчина радушно пожимает мне руку и приглашает в машину. Что удивительно, не спрашивает, зачем я здесь. Но куда нас везти, все же уточняет. Садится вперед, рядом с водителем. А мы с Яной сзади. Как только трогаемся, поворачивается и произносит:

— Так, дочь, сегодня вечером ждем тебя дома. С подробным отчетом. Мать уже совсем извелась. Я постараюсь уйти с работы пораньше. Илья, вас тоже ждем. Пора поближе познакомиться с родней, — он даже не догадывается, насколько сейчас прав. — Вы надолго в столицу? — интересно, это просто любопытство, или успел что-то заметить?

— Пока на несколько дней, — отвечаю чистую правду. — Но в ближайшее время собираюсь переехать сюда на постоянку.

— Хорошее дело, — кивает мужчина. — Будем видеться чаще.

В голову сразу лезут мысли, насколько он будет рад, когда все узнает. Раз уж так вышло, произойдет это сегодня. Я не планирую скрываться. И как бы меня не приняли, от Яны не отступлюсь. Но воевать с ее семьей не хочется. До места добираемся за полчаса. Виктор Степанович выходит на улицу, чтобы попрощаться. И прямо здесь я узнаю, что мой будущий тесть потрясающе наблюдательный и с отличной интуицией. Еще раз обняв дочь, он вдруг заявляет:

— Ну что, ждем вас вечером. Я правильно понял, вам обоим есть, что нам с матерью рассказать? — и смотрит при этом исключительно на меня. Причем так, будто вспарывает мои внутренности. Не понимаю, как он смог так быстро догадаться. Учитывая, что в дороге я вел себя максимально осторожно и мою девочку не лапал. Но свои взгляды на нее я, конечно, не контролирую. И совсем уж в партизана не играю.

Яна виновато смотрит на отца и кивает.

— Пап, ты у меня просто ясновидец. Но, давай, не сейчас. Нам нужно привести себя в порядок после дороги. А вечером все как на духу…

— Угу, — мрачно произносит мужчина. — Ну смотри, я тебя за язык не тянул. Попробую мать аккуратно подготовить. Чтобы ее не шокировали ваши новости. Я там, холодильник у тебя забил. Ну и мать кое-что передала, посмотришь сама.

Оставшееся до встречи время занимаемся домашними делами. Принимаем душ. Убираем квартиру. Яна начинает собирать вещи, помогаю ей. Даже успеваем подобрать несколько вариантов квартир для просмотра. И все это время Яна заметно  нервничает. Не выдерживаю. Ловлю ее, замыкая в своих руках, целую обожаемое лицо и шепчу на ухо:

— Ну что ты? Все пройдет хорошо! У тебя отличный отец. Он тебя любит. И поймет нас, вот увидишь. — Пусть сам не до конца уверен в собственных словах, всеми силами успокаиваю свою девочку.

Ну а спустя несколько часов мы предстаем перед родителями Яны. Прямо сразу, на пороге, я беру ее за руку. Хозяева дома, конечно же, замечают наши переплетенные пальцы и напряженно переглядываются. А я почему-то расслабляюсь. Только сейчас осознавая, что сам все это время тоже был на взводе. Нет, легко наше признание не проходит. Виктор Степанович требует подробного рассказа обо всем. И о расследовании, и о женихе дочери, и о наших отношениях. Сначала говорит Яна, а я держу ее за руку, ощущая, как та подрагивает. Моя девочка все же старается обойти сложные моменты. Не говорит прямо, что Ромка ей изменил. И не упоминает про похищение. Но даже по ее осторожным высказываниям можно сделать выводы. И ее отец их делает, мрачнея лицом.

Когда Яна переходит к самой щекотливой теме, останавливаю ее и беру слово. Честно и прямо рассказываю, как зарождались наши отношения. Как мы почувствовали притяжение и пытались сопротивляться. Как боролись с собой, не желая действовать за спиной у Ромы. И как не смогли отказаться от того, что оказалось слишком ценным и перевесило все доводы логики и морали. Глядя в глаза отцу моей девочки, говорю, что люблю ее. Не представляю жизни без нее. Что буду рад их благословению. Но если этого не случится, обойдусь без него. И сделаю все, чтобы Яна со мной была счастлива. Ну и в конце — что в ближайшее время мы поженимся. Не прошу ее руки, просто ставлю перед фактом. Мне не нужно ничье разрешение, чтобы быть с любимой женщиной.

Звенящее молчание за столом после моих признаний давит на нервы. Яна бледнеет, но сжимает мою руку, показывая, что она со мной. У ее матери такое же бледное лицо и слезы в глазах. Виктор Сергеевич давит меня тяжелым взглядом, будто пытается пробраться в голову. Не отвожу свой, пусть вытаскивает из меня все, что хочет. Наконец он заметно расслабляется и усмехается, откидываясь на спинку стула. Отпускает мой взгляд и, потирая подбородок, заявляет: