Мое искушение

— Последнее время Светка пошла в разнос. Думаю, аборт так повлиял. Она и в первый раз тяжело все перенесла. Имею в виду морально. Физически, вроде бы все обошлось. Когда забирал ее из клиники, спросил, как прошло. Сказала, все нормально. Но после этого как с цепи сорвалась. Злилась на всех, ругалась. Пила больше, чем обычно. Я всего лишь уточнил, сняла ли она квартиру. А Светка начала кричать, что ее все достали. Что ей никто не имеет права указывать. Ну и тому подобное. В общем, не стал ее больше слушать и повез домой отсыпаться.

— Ты знаешь что-нибудь о проблемах у нее на работе?

— В общих чертах. Там были сложности с хозяйкой салона. Баба решила, что у Светки шашни с ее мужем. Вообще, она могла такое выкинуть. Но тут уверяла, что ни при чем.

— А муж хозяйки мог быть отцом ребенка? — уточняю то, о чем мы говорили с Ильей.

— Черт его знает! — пожимает плечами Ромка. — Светка с ее хахалем просто помешались на конспирации. Может, он, может, нет. Пусть теперь следаки ищут.

— Кстати, что за новые обстоятельства, из-за которых тебя так быстро выпустили? — вспоминаю важное.

— Ян, я не знаю, — качает головой Рома. — Адвокат, вроде, говорил, что писал какую-то жалобу. Может, она помогла. — Встает с дивана и подходит ко мне. Тянется, пытаясь обнять. — Хватит на сегодня? Я чертовски устал.

Легко упираюсь ладонями ему в грудь, не подпуская ближе, и говорю:

— Да, пока хватит. Отдохни. Хочешь поспать?

— Можно, — соглашается он. — Мечтаю выспаться на нормальном матрасе. Кажется, уже забыл, как это. Полежишь со мной?

— Рома, думаю, будет лучше, если я поживу в отдельной комнате, — наконец решаюсь сказать это.

— Почему? — он тревожно всматривается в мое лицо. И произносит с чувством: — Я тебе клянусь чем угодно, что у нас со Светой ничего не было! И ребенок этот не от меня. Пожалуйста, верь мне…

— Я верю, Ром. Верю, — мягко глажу его по щеке. Собираю всю свою выдержку и продолжаю: — Но ночевать буду отдельно. Мне нужно время. Нам всем оно нужно.

Он опускает руки. Стоит близко, бегая взглядом по моему лицу. Потом обреченно кивает и отходит в сторону. Снова опускается на диван и закрывает лицо ладонями. Не знаю, чем ему помочь. Нам всем, действительно, нужно время, чтобы пережить эту ситуацию. Оставляю его и выхожу из комнаты. А после вообще из квартиры. Она меня сейчас давит, хочется уйти как можно дальше и не видеть никого. Никого, кроме Ильи. Но он и так еле уехал. Не стоит снова его дергать.

Глава 47 Илья

Без Яны дом опустел. Даже мать бродит по комнатам грустная, неприкаянная. Скучает без сестры. Давно предлагал им жить вместе, надеюсь, теперь согласятся. Проглатываю ужин, не замечая, что лежит на тарелке. Ревность ядовитой кислотой сжигает нутро. А еще надо как-то пережить ночь. Я верю Яне, но она всего лишь хрупкая девушка. А Ромка — изголодавшийся по ней мужчина. Он может заставить ее, настоять… На самом деле понимаю, что брат на такое не способен. К тому же в квартире еще его мать. Но даже эти доводы не помогают успокоить зверя внутри. Он требует поехать и забрать Яну обратно, защитить от любой опасности. Пусть и от иллюзорной, существующей только в моем воспаленном мозгу.

С раздражением швыряю вилку на стол и ухожу наверх. Но не к себе, а в комнату, где ночевала Яна. Мать не успела сменить постельное белье. Падаю на кровать и вжимаюсь лицом в подушку, пахнущую моей женщиной. Кажется, я схожу с ума вдали от нее. Мы так мало были вместе. Я не успел насладиться ее близостью, ощущением, что она наконец моя. А уже вынужден терпеть, что Яна будет жить в другом доме. Да еще и с бывшим женихом. Тем более, Ромка даже не знает, что он уже бывший. Хочется зарычать и разнести все вокруг. Луплю кулаком в матрас, но легче не становится. Слышу, как звонит мой телефон, брошенный на кресло, и морщусь. Не готов ни с кем разговаривать. Но все же поднимаюсь и смотрю на экран. И тут же быстро принимаю вызов:

— Яна, девочка моя, что случилось? С тобой все хорошо? — от осознания, что она сама мне позвонила, затапливает облегчением и одновременно тревогой.

— Все нормально, — слышу усталый голос. А еще странный шум, похожий на проезжающие машины.

— Ты где? Яна, ты ушла из дома? Отвечай! — требую, вцепившись в трубку сильнее, чем следует. От чего та скрипит. Меня накрывает адреналином. Рука трясется. Что там у них произошло?

— Я на улице. Вышла прогуляться. Мы с Ромой поговорили… — делает паузу, в которую слышу только свой долбящийся пульс. Наконец неуверенно продолжает: — Извини, не хотела тебя дергать. Просто… оказалось, мне нужно слышать твой голос…

Ее признание — бальзам для измученного сердца. Душа тонет в эйфории. Я нужен ей, также сильно, как и она мне!