Мое израненное сердце

Проснувшись рано утром от своего привычного токсикоза, иду в ванную. Больше не могу

заснуть, решаю выйти и прогуляться ранним утренним часом. Иду не спеша по зелёным

улочкам, где лучи солнца проскальзывают сквозь кроны деревьев. Не замечаю, как

прихожу на аллею в парке, где я ни разу не была. Осматриваюсь как здесь пустынно и

одиноко. Тихо. Спокойно. Поднимаю голову вверх на крик птицы и пытаюсь ее

рассмотреть, как она летит в свободном полёте и спускается стремительно вниз к земле.

Опять кричит пронзительно громко, и в это время у меня что-то обрывается в душе. Будто

я - это та птица, лечу на предельных скоростях вниз и разбиваюсь. Только она, в отличии

от меня, быстро меняет свою траекторию и, гордо задрав клюв, возносится к небесам, расправляет крылья с новыми силами, кричит и парит за облаками. Уже не вижу ее,

только маленькое чёрное удаляющееся пятно. И я кричу надрывно как она, вырывая

отчаяние своей сгоревшей души, и развеваю остатки пепла по небу. Выплескиваю всю

скопившуюся боль, взлетая все выше и выше. Вижу весь мир без границ широко

раскрытыми глазами, а не баррикады из бетонных стен. Я слепо верю, что в моей тьме

наступит рассвет, и буду жить новой жизнью, которую посвящу своему малышу. Он

крохотными лучами своей нежной улыбки озарит мой мир. Спасет меня. Как однажды

сделал его папа, но не смог сберечь. Марк просто отнял все, что дал. Безжалостно разбив

сердце и убив душу. Но не мою любовь. Я всегда его буду любить. Даже спустя годы не

смогу вырвать это прекрасное чувство и разлюбить его. Напоминание моей любви будет

жить и расти в нашем малыше...

Улыбаюсь родным, пряча грусть. Вижу, что они мне не верят. Знаю, что я уже не та и не

стану прежней. Ведь очень сложно научиться любить после пережитого в прошлом. Но я

смогла, отпустила свою боль. Не знала, что опять ошибусь, думала спасена. Верила, что

жизнь все расставила на свои места, но я вновь иду по призрачным следам пустоты. Наши

мосты с Марком разведены и сожжены. Удалила его номер из контактов, но не из своей

памяти, где он выжжен ярким красным пламенем.

Возвращаемся с Сашей в город через неделю. Нас забирает Дементьев. Он каждый день

звонил и интересовался моим состоянием, предлагал свою помощь, и когда у Антона не

получилось нас забрать, я обратилась к нему. Мне нужно было сдать анализы и пройти

специалистов. Приём к моему гинекологу уже меньше, чем через неделю, а я продолжаю

упиваться своей слабостью и разбитым состоянием. Беру себя в руки. Ведь малыш не

виноват, что его мама так отчаянно и слепо влюбилась в его папу и бежала на красный

свет, не успевая за ним. Что плавилась в его бездонных голубых глазах и тонула в их

глубинах. Шла за ним, слепо веря, пока не поранилась и не сломалась пополам. Все

пройдёт, обязательно. Я верю в лучшее, ведь вера живет во мне. Я однажды чуть не

потеряла ее, но в этот раз не позволю ей так легко уйти от меня. Просто я была невезучая.

Выбирала не тех людей, не тех подруг, не тех мужчин. Но этот холодный месяц май

расставил все на свои места. Я буду сильней и с каждым днём буду дышать, глубоко

вдыхая кислород, как когда-то вдыхала живительную силу любимого. Я все переживу, и

новая я, что проснулась во мне с зародившейся жизнью, заставляет мое израненное сердце

биться.

Вымотанная утомительно долгим днем я возвращаюсь домой с клиники. Расплачиваюсь с

таксистом и выхожу, роясь в сумочке в поисках ключей. Поднимаю голову и вижу свою

бывшую подругу. Марина стоит в тёмных джинсах и белой футболке с ярким принтом.

Курит. Вижу, как дрожит сигарета в руке, как она сжимает пальцами ключи от машины

под грудью. Смотрю в ее бледное и отёкшее от слез лицо и у самой непроизвольно

подступает влага. Делаю шаг вправо, хочу ее обойти и спрятаться в своё укрытие. Она

бросает сигарету и кидается ко мне.

- Слава, прости меня! Пожалуйста, выслушай! Я могу все объяснить! Умоляю! - отчаянно

с надрывом кричит и падает на колени, пытаясь обхватить их руками.

Только я не понимаю, как можно понять, что они сотворили с Марком? Предательство!

Ему нет причин и объяснений. Слова не нужны и не важны. Все уже сделано! Это уже

ничего не изменит. Закрываю руками уши, не в силах вынести оглушающий и

раздирающий вопль отчаяния, что рвётся из неё. Молча отхожу назад, нервно качая

головой. Не могу, я не готова. Не сейчас. У меня просто нет сил.

- Простишь?! Ты ведь его простишь?! - кричит, давясь слезами, что душат ее, - я

совершила глубочайшую роковую ошибку, признаю и прошу меня выслушать! - Марина,

всегда такая уверенная в себе, стоит сейчас на коленях и рыдает, умоляя дать ей шанс все

объяснить. Они с Марком сделали больно не только мне, но и Миллеру. Я же видела, как

он относился к ней . Мне кажется, он даже влюбился в неё. - Пожалуйста, Ясь, мы ведь

всю жизнь знаем друг друга... - перебиваю ее:

- Правильно, Марин, всю жизнь! Только поэтому тебе нет прощения, - разворачиваюсь и

ухожу, прикладывая магнитный ключ к домофону и замираю от следующих слов как

парализованная:

- Простишь! - поворачиваюсь. Марина поднимается с колен, размазывает слезы руками