Мое ходячее несчастье

В ответ она только улыбнулась. Я открыл конверт и достал оттуда небольшую стопку бумаг. Там были даты встреч, документы о совершении операций, распечатки электронных писем — Бенни от Мика и Мику от Бенни. После того как мы помогли отцу Эбби расплатиться с долгом, он снова назанимал денег. В следующий раз Голубка уже не стала ему помогать. Чтобы его не убили, он был вынужден отрабатывать годами.

Только одного я не понимал. Эбби знала: мы с Томасом коллеги… Но вроде бы она думала, будто мы занимаемся рекламой.

— Что это? — спросил я, изображая недоумение.

Эбби не утратила своей способности в любой ситуации сохранять невозмутимый вид.

— Это то, что тебе нужно, чтобы доказать связь Мика с Бенни. Вот, например, погляди сюда, — сказала она, доставая одну из бумаг. — Железобетонная улика.

— Ясно… Только зачем мне все это?

Эбби лукаво улыбнулась:

— Решай сам, дорогой. Просто я подумала: если раскопаю кое-какую информацию, в этот раз ты сможешь пробыть дома чуточку дольше.

Я судорожно искал способ выкрутиться. И как же это я умудрился спалиться?

— Ты давно знаешь?

— Какое это имеет значение?

— Сердишься?

Эбби пожала плечами:

— Поначалу слегка огорчилась. С твоей стороны было очень уж много лжи во спасение.

Я обнял жену, все еще сжимая в руках бумаги:

— Извини, Голубка… Ты ведь никому не сказала?

Она отрицательно покачала головой.

— Даже Шепли с Америкой? Даже папе и детям?

Эбби опять покачала головой:

— Трэвис, если я оказалась достаточно сообразительной, чтобы вывести тебя на чистую воду, неужели ты думаешь, что мне не хватит ума держать язык за зубами? Дело ведь касается твоей безопасности!

Я положил ладони ей на виски:

— Ну и как мне теперь быть?

Эбби улыбнулась:

— Больше, пожалуйста, не говори, будто тебе надо ехать на очередной семинар рекламщиков. А то некоторые твои отмазки были настолько неправдоподобны, что становилось обидно.

Я нежно прикоснулся губами к ее губам:

— Ладно. Какие у нас планы?

— Иди поцелуй детей, а потом мы отпразднуем то, что назло всем до сих пор не разбежались. Согласен?

Мой рот растянулся в улыбке, которая исчезла, как только я снова взглянул на бумаги.

— Ты уверена, что хочешь помогать мне в расследовании дела твоего отца?

Эбби нахмурилась:

— Он миллион раз говорил, что я приношу ему беды. Раз так, пускай хотя бы порадуется, что в кои-то веки оказался прав. И для детей будет лучше.

Я положил бумаги на журнальный столик:

— Поговорим об этом потом.

Я прошел по коридору, ведя за руку Эбби. Спальня Джессики была ближайшей. Я заглянул туда, осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал дочь в щеку и направился в комнату Джеймса. Он не спал, хотя и лежал тихо.

— Привет, малыш, — прошептал я.

— Привет, папа.

— Говорят, у тебя был тяжелый день? Ты в порядке?

Он кивнул.

— Точно?

— Стивен Матезе засранец.

— В общем-то, ты прав, — согласился я, — но, может, лучше подыскать для него какое-нибудь другое слово?

Джеймс скривил рот.

— Так, значит, сегодня ты обыграл маму в покер?

Он улыбнулся:

— Два раза!

— Вот оно как! А она скрыла от меня эту деталь, — сказал я, оборачиваясь к Эбби, чей изящный силуэт красовался в дверном проеме. — Завтра ты мне все подробно расскажешь.

— Да, сэр.

— Люблю тебя.

— И я тебя, папа.

Я поцеловал сына в нос и прошел следом за его мамой в нашу комнату, стены которой были увешаны картинами в рамках, фотографиями родственников и друзей. Эбби остановилась посреди спальни. Даже сейчас, с нашим третьим ребенком в животе, она была головокружительно прекрасна и очень радовалась моему возвращению, хотя недавно выяснила, что я не один год ее обманывал.

Голубка стала моей первой любовью, и после встречи с ней ни одна женщина не привлекла моего внимания. Моя жена, стоящая передо мной, и семья, которую мы вместе создали, — в этом была вся моя жизнь.

Эбби раскрыла коробочку и подняла на меня увлажнившиеся глаза.

— Какая красота! Ты всегда знаешь, что подарить! — сказала она, грациозно дотрагиваясь до кольца с тремя камешками, соответствующими знакам зодиака наших детей.

Надев украшение на правый безымянный палец, она вытянула руку и восхищенно на нее посмотрела.

— Это ерунда по сравнению с тем подарком, который сделала мне ты. Теперь меня могут повысить. Надо будет сообщить начальству о том, что ты накопала. Картина получается непростая…

— А у нас с тобой все выходит непросто, — невозмутимо сказала Эбби.

Я глубоко вздохнул и закрыл за собой дверь спальни. Да, мы с Голубкой побывали в аду, зато потом нашли свой рай. Может быть, мы, двое грешников, и не заслужили такого счастья, но жаловаться я не собирался.

БЛАГОДАРНОСТИ