Мое ходячее несчастье

— Уверена? — спросил я, кладя руку ей на бедро.

Голубка кивнула, я поцеловал ее в щеку и прошел вслед за Трентоном в игральную комнату.

Мы расселись, настроившись на тихий семейный вечер за домино. Высыпая костяшки из коробки, Трентон занозил палец и выругался. Тэйлор фыркнул:

— Ты, плакса! Будешь хныкать или все-таки раздашь?

— Конечно раздам. Или сам хочешь попробовать? Но ты же, придурок, считать не умеешь!

Рассмеявшись над остротой Трентона, я привлек к себе его внимание.

— Вы с Эбби хорошо ладите, — сказал он. — Как тебе это удалось?

Я понял, что он имеет в виду, и сердито на него взглянул: незачем было распространяться на эту тему при близнецах.

— Долгими уговорами.

Отец вошел в комнату и сел за стол:

— Трэвис, она хорошая девушка. Я рад за тебя, сынок.

— Да, она хорошая, — сказал я, стараясь не показывать, как мне грустно.

Эбби прибиралась на кухне, и я боролся с желанием встать и пойти к ней. Я понимал, что День благодарения — семейный праздник, но хотелось как можно больше времени провести именно с Голубкой, вдвоем.

Через полчаса я по характерному звуку догадался, что заработала посудомоечная машина. Выйдя из кухни, Эбби быстро махнула мне и направилась к лестнице. Я вскочил.

— Голубка, ты уже решила лечь? — спросил я, хватая ее за руку. — Еще ведь рано!

— У меня был трудный день. Я устала.

— А мы как раз собрались посмотреть фильм. Может, посидим вместе?

Она посмотрела в сторону лестницы, потом опять на меня:

— Уговорил.

Я за руку подвел Эбби к дивану, мы сели рядом и уставились в телевизор.

— Тэйлор, выключи свет, — скомандовал отец.

Мне хотелось обнять Голубку, но я не решился. Она пошла мне навстречу, и воспользоваться ситуацией было бы с моей стороны некрасиво. Поэтому я просто положил руку на спинку дивана.

Когда полфильма уже прошло, распахнулась входная дверь, и в ту же секунду мы увидели Томаса с багажом в руках.

— С Днем благодарения! — сказал он, опуская сумки на пол.

Отец встал и обнял его. Все, кроме меня, тоже подошли.

— Не хочешь поздороваться с Томасом? — шепотом спросила Эбби.

— Мне выпала возможность провести с тобой один вечер, — ответил я, глядя, как отец и братья хохочут и обнимаются. — Не хочу терять ни секунды.

Томас улыбнулся:

— Привет, Эбби! Рад снова тебя видеть!

Я дотронулся до Голубкиной ноги. Она посмотрела на мою руку, потом подняла глаза. Я понял намек и убрал ладонь, сцепив пальцы у себя на коленях. От вездесущего старшего брата это не укрылось, и он спросил:

— Что, в раю не все гладко?

— Заткнись, Томми, — проворчал я.

Все притихли и посмотрели на Эбби, ожидая объяснений. Она нервно улыбнулась, взяла мою руку в свои и, положив голову мне на плечо, сказала:

— Мы просто устали. Целый вечер хлопотали на кухне.

Я посмотрел на наши соединенные руки, и ужасно захотелось сказать Голубке, как я благодарен за то, что она сейчас для меня делала.

— Кстати, насчет усталости: я действительно вымоталась и, пожалуй, все-таки пойду спать, малыш. — Оглядев остальных, она добавила: — Всем спокойной ночи.

— Спокойной ночи, девочка, — сказал отец.

— Спокойной ночи, — сказали братья и проводили Эбби взглядом, пока она поднималась по лестнице.

— Я тоже скоро лягу! — крикнул я вдогонку.

— Да уж, я думаю, ты не заставишь себя долго ждать, — поддразнил меня Трентон.

— Везучий, паразит, — проворчал Тайлер.

— Эй, ребята, привыкайте относиться к ней как к сестре, — предупредил отец.

Не обращая внимания на реплики братьев, я взбежал по ступенькам и проскочил в дверь спальни как раз перед тем, как она захлопнулась. Я застыл, сообразив, что Эбби, наверное, хочет приготовиться ко сну и делать это при мне ей теперь неудобно.

— Подождать в коридоре, пока ты переоденешься?

— Я приму душ. Потом переоденусь в ванной.

Я потер шею ладонью:

— Ладно. Тогда я пока сооружу для себя лежку.

Эбби кивнула. Ее стальные глаза смотрели непреклонно. Стена, которой она от меня отгородилась, не пошатнулась. Вынув что-то из сумки, Голубка направилась в ванную.

Я откопал в шкафу несколько простынь с одеялом и разостлал все это на полу рядом с кроватью. Теперь у меня хотя бы появилась возможность поговорить с Эбби наедине — и на том спасибо.

Как только Голубка вышла из ванной, я бросил подушку в изголовье своей импровизированной постели и сам поспешил в душ. Не желая терять времени, намылился, сразу же смыл пену водой, вытерся, оделся и вернулся в спальню. Вся процедура не отняла и десяти минут.

Когда я вошел, Эбби лежала в кровати, натянув одеяло до самого подбородка. Ясное дело, ее постель выглядела куда привлекательнее, чем моя собственная. Я понял, что последняя ночь, которую я проведу с любимой девушкой в одной комнате, будет бессонной: лежа в нескольких дюймах от Голубки и не имея права до нее дотронуться, я стану просто слушать, как она дышит.

Я выключил свет и лег на пол:

— Это наша с тобой последняя ночь, да?

— Не начинай, Трэв. Я хочу спать, а не ругаться.

Я повернулся к Эбби лицом и приподнялся на локте. Она тоже повернулась ко мне.

— Я люблю тебя.

Секунду Голубка молча на меня смотрела.

— Ты же обещал…