Мое кино - Баллада о солдате (сценарий)

И вот Алексей в поезде, один, без Шурки. Сидит, задумавшись, прислушивается к мерному, спорому стуку колес. За окном грустные вечерние сумерки. В тесном купе притихли пассажиры. Может быть, сумерки действуют так на людей, может быть, перестук колес. Даже дети притихли. Только редкий вздох нарушает молчание.

Напротив Алексея сидит черноокая дивчина в цветастом платке. Рядом с ним, опершись на суковатую палку, склонив красивую седую голову, сидит старик. В его лице с небольшими умными глазами, в плотно сжатых губах, во всем его облике - мудрое мужское раздумье.

Черноглазая девушка смотрит на Алексея и вдруг спрашивает на певучем украинском языке.

- А вы, товарищ, далеко йидэтэ?

- В Сосновку,- отвечает Алексей.- Тут совсем близко... Скоро будет мост, а там километров десять.

- А мы з Украины...- говорит девушка.

Алексей смотрит на нее, на старика, на пригорюнившуюся старую женщину. Ему понятна их грусть, и он сочувственно кивает девушке, как бы говоря: "Да, понимаю... Далеко вас занесла война".

- Охо-хо! - вздохнула старая женщина.- Летим як птицы в осени, сами не знаем куда.

Старик сделал нетерпеливое движение.

- Пустые слова,- сказал он, не меняя позы.- На Урал йидэмо. Там наш завод... Сыны наши,- добавил он твердо.

Женщина замолчала.

Перестукивали колеса. Тихо поскрипывали переборки . Среди этих привычных звуков послышался какой-то тревожный отдаленный гул.

- Что это?..- спросила девушка.

Гул повторился.

Все почему-то посмотрели вверх и в окно.

Побледнела женщина, держащая на руках спящего младенца. Все прислушались. Было тихо. Постепенно все успокоились.

Алексей вынул кисет с табаком. Закуривая, предложил старику.

- Угощайтесь...

- Спасибо,- с вежливым достоинством поблагодарил тот. И, взяв из кисета махорки, признался с доброй улыбкой, по-украински выговаривая русские слова: - Откровенно признаться, соскучился по табачку...

Закурили.

- А сами ж вы с каких мест? - спросил старик.

- Здешний я... В Сосновке родился... Выдался случай мать повидать.

- Домой, значит?

- Да.

- Надолго?

Алексей грустно улыбнулся.

- Было время, а теперь... на рассвете поеду обратно.

- Ох, лыхо, лыхо! - сочувственно вздохнула женщина.

Старик покосился на нее. Сказал Алексею:

- Целую ночь в родном доме... То великое счастье!

- А потом на фронт? - спросила дивчина.

- Да.

- И девушка ж у вас есть?

Алексей помолчал.

- Есть... Только она не в Сосновке... Потерял я ее,- признался он и тотчас же горячо добавил: - Но я ее все равно разыщу. Всю землю переверну, а ее разыщу!...

Старик улыбнулся.

- Правильно, хлопче, любовь того стоит... У тебя есть специальность?

- Еще нет... приду домой - буду учиться. А пока одна специальность солдат.

- Солдат не специальность, сынку, солдат - это должность на земле,сказал старик и задумался.

Быстро шел поезд. Стучали колеса. За окном в сумерках проплывала земля, мелькали телеграфные столбы. Алексей волновался.

- Скоро мой дом,- сказал он, вздохнув.

- А наши хаты все дальше и дальше...- как эхо, ответил ему голос женщины...

Раздался протяжный гудок - один, другой... Вагон вздрогнул. Заскрежетали тормоза. Алексей бросился к окну, но там ничего не было видно.

...На пути, освещенный неровным пламенем костра, стоит человек. В его поднятой руке горит, наподобие факела, вырванная из костра головня.

Поезд тормозит и останавливается. Со ступенек вагона соскакивают и бегут вперед люди. Человек опускает руку с факелом и, пошатнувшись, садится на землю.

Зажегся и тотчас же потух мощный паровозный прожектор, вырвав на мгновение из темноты изогнутые, порванные фермы разрушенного моста.

Несколько человек нагнулись над сидящим. Он что-то сказал им, и они бросились тушить костер, тревожно поглядывая в темное небо. Человека подняли и понесли в вагон. Он был ранен и тихо стонал.

Алексей с тоской посмотрел вдаль за мерцающую в темноте реку. Там, где-то совсем близко, лежало его село. Он оглянулся. У паровоза суетились люди. Алексей подумал и, решившись, побежал к реке.

...Обломки нескольких бревен служат ему плотом. Доска веслом. Он уверенно гребет им, отдаляясь от берега. Плещется под плотом вода.

Вот и середина реки. Уверенно гребет Алексей.

Со стороны эшелона до него доносятся тревожные крики. Он перестает грести, прислушивается и вдруг с тревогой смотрит вверх. Оттуда слышится неровный зловещий гул.

Алексей взмахивает веслом и еще быстрее начинает грести к берегу. Странный, выворачивающий душу вой разрывает тишину, и затем взрывы - один, другой, третий!..

Алексей обернулся. В вспышках взрыва метались фигурки людей.

Эшелон полыхнул пламенем. Огненные блики змеями заходили по реке...

- Гады! - задыхаясь, закричал Алексей в темное небо.- Гады! Гады!!

Схватив доску, он стал лихорадочно грести назад, туда, где заглушая вопли людей, рвались бомбы... Он был солдат, а там погибали люди.

...Он причалил к берегу. Бросился в гущу разрывов и стонов...

...Он метался среди пожарища.

Вместе о другими отталкивал от состава горящие вагоны.

Вытаскивал из-под обломков раненых.

Он перевязывал.

Успокаивал.

Удерживал.

Он выносил из огня людей...