Мое криминальное счастье

Тимур даже пытался представлять сбитую деваху, пока Янкин язык ласкал его ствол. Ничего не вышло. Даже малейшего импульса не возникло.

Янка обиделась и сказала, что больше не приедет. Хватит с нее ложных вызовов. Она не шалава какая-то, чтобы по первому требованию являться и пялиться на вялый член.

Тимур и сам понимал, как глупо выглядят его попытки, но ничего не мог с собой поделать.

Доктор, услышав его историю, лишь пожал плечами и предположил, что кратковременные проявления эрекции вероятнее всего не связаны с конкретной женщиной, а он просто притянул все за уши.

Тимур уже и сам так думал, но еще не догадывался, что вскоре слова доктора получат опровержение. А пока он набрался решимости и под испепеляющим взглядом бритоголового охранника перешагнул порог заведения с пафосным и пошлым названием «Золотая канарейка»

Глава 5

Когда Инга уже перестала вздрагивать от появления каждого гостя в клубе приехал Рудый. Она-то ждала, что начальство войдет через центральную дверь, а разлюбезный Иван Дмитриевич как оказалось попадал в собственный кабинет исключительно через черный ход. Как проговорилась позже одна из официанток делал он это не просто так, а в целях безопасности. Благообразный старик все еще ждал внезапного нападения, а контролировать незаметную дверку куда проще, нежели помпезную центральную.

Инга будто чего-то почувствовала, а больная нога тут же отозвалась отдаленной болью, когда к ней вальяжно приблизился один из сопровождающих Рудого охранников и мазнув по ней равнодушным взглядом сообщил, что ее хочет видеть босс.

Рудый был в хорошем расположении дух, улыбался и сыпал комплиментами, интересовался здоровьем сотрудницы и искренне поблагодарил за быстрое включение в рабочий процесс.

– Вы, Инга, настоящая находка для моего заведения, – сверкал белоснежными винирами мужчина. – Нисколько не жалею, что пригласил вас и рад, что вы согласились, хотя, с вашими данными могли бы выбрать работенку почище.

– Мне тоже очень нравится у вас работать, – солгала Инга, прекрасно понимая, что и Рудый с ней не искренен. Он буквально вынудил ее принять предложение, а теперь говорит какие-то глупости. – Если вы не против, я бы хотела вернуться в зал, скоро начнется шоу и мне лучше находиться на своем месте.

– Ваше место там, где я скажу, – не переставая сверкать улыбкой, выдал Рудый. – Не подумайте плохого, но я все же ваш руководитель и могу давать вам задания на свое усмотрение. Сейчас я хочу, чтобы вы были здесь и выслушали мое новое предложение к вам. Не буду томить стариковским бубнежом, скажу сразу, я хочу вас повысить.

– Но, Иван Дмитриевич, я не уверена, что моих умений хватит для более высокой должности. Спасибо, конечно, только…

– Если откажетесь, я могу обидеться и не выполнить обговоренные ранее условия, дорогая. – Он наконец- то перестал улыбаться и выглядеть как псих из фильма ужасов. Правда, Инге не полегчало, даже наоборот, она вся будто сжалась в ожидании плохих новостей, которые не заставили себя долго ждать.

– У нас с вами подписан договор, Иван Дмитриевич, – робко напомнила она уже понимая, что той бумажкой можно подтереться, если Руды того захочет. – Я считала вас честным человеком.

– Во-первых, дорогая, ничего не изменилось в нашем договоре. Там не было пункта о прощении мною вашего долга, а лишь стандартный контракт о трудоустройстве. Во-вторых, обвинять меня в нечестности вы не имеете никакого права. За этим вам лучше обратиться к дражайшему папеньке, вогнавшему вас и вашу матушку в кабалу. Кто же знал, что его небольшой бизнес так быстро прогорит, а сам он решит найти выход в петле? Ну-ну, дорогая, не нужно слез. – Рудый встал, обошел Ингу со спины и положил руки ей на плечи, чуть сжав пальцы. – Он не стоит ни единой вашей слезинки. Ваш отец не был мужчиной, так чего о нем горевать? Если бы не он с его тщеславными замашками, сидеть бы вам сейчас на парах в университете, а не со старым ворчуном вроде меня.

– Иван Дмитриевич, не нужно так о моем отце, – рискуя распрощаться с остатками самообладания, попросила Инга. – Не его вина, что бизнес прогорел. Я видела, как он старается, как не спит ночами, как переживает.

Говорить об отце в настоящем времени было непросто. Однако, при этом к ней возвращалось уже позабытое чувство защищенности и покоя, поэтому Инга продолжила:

– Он хороший человек мой папа и я никогда не смогу его возненавидеть.

– Вы уже это сделали, не притворяйтесь, дорогая. – Рудый убрал руки с ее плеч, но остался стоять за спиной. – Меня сложно провести, особенно, если дело касается личных отношений. Меня предавали, совсем как вас, люди, которым я хотел доверять, как самому себе. Вы бы очень удивились, как порой может больно укусить тот, кто еще вчера ел с твоей руки.

Инга перестала понимать ход его мыслей. Рудый явно говорил о чем-то сугубо сокровенном, что совершенно не относилось к ней и ее отцу. Тогда зачем он так говорит?

– А затем, дорогая, – мужчина точно прочитал ее мысли, – что чем раньше вы примите данную истину, тем проще будет вам жить дальше. Вы ведь на все согласны, ради него, не так ли?