Мое личное чудовище

Сегодня ничего особенного не происходило. Старушки, выбравшиеся подышать вечерним воздухом, поймали какого-то дедулю и теперь оживленно переговаривались с ним, сидя на разных лавочках. Соседская девочка вывела на прогулку лохматую болонку. Собака даже не обратила на меня внимания, внюхиваясь в чахлый кустик травы. Чуть поодаль на детской площадке собрались подростки. Они чинно ждали, пока припозднившиеся мамаши не уведут детей, чтобы занять и лавочки, и песочницу: почему-то сидеть на низких бортиках им нравилось больше, чем даже на металлическом заборе, отделяющем стоянку от «зеленой части».

Здесь ловить было нечего. Добропорядочный двор. То ли дело забросы! Поблизости было несколько, но соваться в бомжатники было опасно.

Но я знала парочку беспроигрышных мест! Одно из них находилось совсем рядом, в сквере. Там, в давно заброшенном уличном кинотеатре любила собираться молодежь. И еще кое-кто.

Тишина подсказала, что сегодня людей за поросшими кустами стенами нет. Устроившись на скамейке, сооруженной из доски, уложенной на старые шины, стала наблюдать.

По тропинке сновали люди. Фонари работали только вдоль главных дорожек, и на этой темноту вспугивали лишь огни велосипедов да фонарики собачников, облюбовавших этот запущенный людьми кусочек сквера. Но причиной запустения была не темнота.

Вдали замерцал свет — велосипедист ехал не торопясь, отчего фонарик горел очень тускло. В черноте, в которой скрывался лаз, ведущий внутрь кирпичной коробки, мелькнуло что-то белесое. Я насторожилась, и когда туманное облачко метнулось к дорожке, швырнула на асфальт горсть соли.

«Медуза» дернулась, словно от ожога и стало вытягиваться, принимая облик человеческой фигуры. На меня уставилась бездна. Из темного провала на месте лица веяло ледяным ужасом.

Велосипедист ничего не заметил. Его фонарик мигнул и погас, чтобы загореться снова метров через пять. А я осталась один на один с призраком.

Звуки исчезли, даже гудение автомобильной трассы. Воздух стал густым, вязким, словно в нем разболтали крахмал для варки киселя. Призрак плыл прямо на меня, и от него расходились волны липкого ужаса.

Соль задержала его ненадолго. Маковые зерна тоже не помогли. А в голове проносились варианты того, что может случиться, доберись он до цели. По опыту — ничего особенного, такие только пугать могут. Отсюда и ужас… Но слишком уж он силен, даже сердце заколотилось.

Пальцы нащупали в сумке нож. Обычный, складной, такой вместо брелка используют, лезвие сантиметра три всего. Но заговоров на нем висело столько, что одной царапины было достаточно, чтобы упокоить таких вот… пугачей.

Межу нами оставалось три-четыре шага. Немного, и целая пропасть одновременно. А потом призрак повернулся и в мгновение ока всосался в лаз. Умеют они быстро двигаться, когда надо.

Но почему он сбежал? Что напугало? Не ножик же — в закрытом виде его никто не почует. И ощущение, как будто кто-то смотрит в спину…

Сзади стоял велосипедист. Тот самый. А поняв, что я его заметила, оттолкнулся ногой от асфальта и развернулся. Фонарь над передним колесом лениво замерцал. Что за чертовщина?

Но сюжет уже складывался. Кончики пальцев разве что не зудели в желании прикоснуться к клавишам клавиатуры. Сердце колотилось в нетерпении… Рождение новой истории. Ощущение, сродни влюбленности.

Рабочая лихорадка заставила забыть о времени. К моменту, когда зазвенел будильник, я успела придумать биографию героям и набросать примерный план книги. И все равно пиликанье застало врасплох и вызвало раздражение: хотелось шмякнуть электронный черный кубик об стену, чтобы не мешался.

Но меня ждали на киностудии. Нужно было подписать договор и пробежаться по сценарию — в программу предстояло ворваться ураганом, чтобы с первых же минут ошеломить зрителей, зацепить, не дать оторваться от экранов. Вполне во вкусе Геллы.

Конечно, был соблазн прихватить с собой ноут, но я ограничилась крохотной клавиатурой. Она меня бесила, но иногда смартфон оказывался уместнее, тем более, что в нем уже давно нахшодились все необходимые программы, включая «мобильный сканер» — очень удобная штука, когда следовало отправить бумагу на рассмотрение юристу. Его я тоже предупредила: давно уже привыкла ничего не подписывать без соответствующей консультации. Вот и теперь поставила закорючку только после одобрения специалиста. И тут же получила сценарий и график съемки. То, что начинаем уже сегодня, оказалось неприятной неожиданностью.

— Нельзя на завтра перенести? У меня график…

— У нас тоже. Программа в сетке, послезавтра уже в эфир пойдет.

Утешало одно: снимали не только меня и разрешили уйти, как только закончат.

Ведущий на камеру напомнил о моем появлении, поведал, как была потрясена съемочная группа талантами «известного автора романов в жанре хоррор, о том, как много писем пришло в редакцию с просьбами допустить Геллу до участия в передаче…

— Что, правда? — шепотом поинтересовалась у Ворона, — Или трюк?

— Ну, пара звонков наверняка была, — хмыкнул тот, — а остальное… им же надо найти повод нарушить собственные правила!