Мое личное чудовище

Вместо ответа, я слегка ударила краем своей кружки о её и тоже выпила, понимая, что машину придется оставлять здесь же, у дома, а завтра забирать… А это время и лишние телодвижения… Но день выдался жутким, а эти твари еще и Ольгу достали.

— Все будет хорошо!

Она еще меня и успокаивала!

— В полицию обратилась? Может, охрану нанять?

От смеха меня согнуло пополам. Охрану… Знала бы, от кого защита нужна. Хотя… Рука сама потянулась к медальону:

— Уже наняла. Не беспокойся.

— И где он? — подруга подозрительно покосилась на дверь.

— К работе приступает завтра! Сегодня я еще не готова.

Но чем меньше становился уровень коньяка в бутылке, тем настойчивее делалась Ольга.

— Ты не понимаешь! Если это действительно сталкер… Он же может прямо за дверью подкарауливать! Решено! Никуда ты сегодня не поедешь! Здесь будешь ночевать!

Её предложение имело смысл, но не в этот момент. Нервы, усталость, спиртное… Я соображала не лучше подруги, но ума, чтобы потянуться за телефоном, а не вызывать напрямую, хватило:

— Ворон! Дуй сюда! Королева домой отправляться изволит!

И только договорив, поняла, что телефон выключен. И понадеялась, что Ольга не заметила этой оплошности — она как раз задумчиво изучала бутылку, соображая, хватит, или достать еще одну.

Звонок в дверь раздался ровно через полторы минуты.

— Кого еще там принесло? — покачиваясь, Ольга поднялась на ноги.

— Кир это. Телохранитель мой.

— А… — подруга направилась в коридор, и почти сразу оттуда раздался её вопль.

Я тут же протрезвела. Миг, и я уже рядом с ней, и готовлюсь на месте прибить одного очень симпатичного демона.

— Ты!

Вместо ответа Кир ослепительно улыбнулся и сделал шаг вперед. Переставшая восторженно вопить Ольга тут же пропустила его в квартиру. И здесь я поняла свою ошибку! Несусветная глупость, выдать за телохранителя человека, которого половина страны в лицо знает! Подтверждение этому последовало моментально:

— Ты же говорила, твой телохранитель пришел!

Ехидный взгляд Ворона выбесил. Он даже не пытался помочь, предоставив выкручиваться самой. Ну я и выкрутилась:

— А он и есть — телохранитель! Это его основная профессия.

— Я… даже не представляла!

На Ольгу было жалко смотреть. Она считала, что знает об участниках программы все. И тут — такой сюрприз. Стало стыдно: от меня Ольга не ждала подставы. Пришлось импровизировать:

— Ну, не обычный, конечно. Ты же знаешь, я вижу всяких там чертиков. Вот от них и охраняет. Ну, и от людей заодно. Оцени фигуру!

Шлепка по заднице я сама от себя не ожидала. А Ворона просто передернуло. А я уже и не рада была этой маленькой мести: тело как электрическим разрядом прошило. Коньяк сыграл со мной злую шутку: расслабил и снял некоторые запреты. И, прислушиваясь к ощущениям, поняла: у Ольги оставаться нельзя.

— В общем, пора разбегаться. Закрывайся и ложись спать. А мы — в гостиницу.

— Он — тоже? — в глазах подруги стояла растерянность.

— Конечно! Он же мой телохранитель! Обязан доставить в целости и сохранности! Так ведь, Кир?

Ворон на мгновение сменил кислое выражение лица на кривую усмешку:

— Разумеется! Спать уложить, оделяко подоткнуть, сказу почитать, а лобик поцеловать…

— А чего это только в лобик? — хохотнула я и потянула его за собой. И не вниз по лестнице, а вверх — там, у выхода на чердак был закуток. Одному просторно, двоим — тесно. Но если как следует прижаться друг у другу…

6

Он отстранялся, но я льнула к нему. Откровенно и нагло, как шлюха в подворотне. И совсем не стеснялась! Даже не боялась, что кто-то поднимется сюда и, привлеченный шумом, заглянет в закуток. Плевать. Вино и страх сделали меня чуточку безумной. Но окончательно сорвала крышу близость вот этого роскошного тела, запах сильной, очень мужской туалетной воды и… И плевать, что Кир — демон. Чудовище. Пусть. Но это — мое лично чудовище.

— Сумасшедшая, — он не оставлял надежды образумить меня, увести и, может быть, уложить спать и даже поцеловать в лобик. Как и обещал. Но я хотела другого.

И Ворон сдался.

— Сама пожелала!

Миг — и ноги теряют опору. Юбка задрана до талии, а мужские пальцы сжимают мою задницу так, что кричать хочется от боли. И наслаждения.

Он чуть приспустил джинсы. Мои колготки мешали, и через мгновение от них остались лишь жалкие ошметки.

— Сама захотела, — прорычал мне в ухо и с силой впечатал спиной в стену.

Сильные, грубые движения. Пряжка ремня царапала бедро, но это лишь множило ощущения. Почему-то казалось правильным — так, почти через силу, через боль. Неожиданно она показалась прекрасной. Мелькнула мысль, что я многого не знаю, и ту же захотелось ответить, благо руки оставались свободны.